Утро. Девять. Викинг. Топлес

Утро. Девять. Викинг. Топлес.
Татуированный щедро
Не без выдумки - отважной, но нетвёрдою рукой.
Философствует под пиво и возносит палец грозно.
То ли Тора призывает, то ли пробует занозу
Засадить по самый корень в небо,
Что объято мглой.

Рядом пифия хмельная.
В калиброванных кудряшках,
В сером пыльнике, в кроссовках
И с кошёлкой леруа.
Заливается, кивает - одобряет, понимает,
Не особо-то вникая, в счёт полученного пая ей вменяется такая
Дармовая лепота.

Бьётся ветер на подтяжках
Ливня - ждёт живого дела.
Двадцать липовых фрегатов продувают паруса.
Но не им лететь по белым
Бурунам, сшибая пену,
А бесстрашному драккару,
Что любой грозе за жабры якорь ярости загонит до драконьего хвоста.

Так сидят они, стальному
Пригазонному забору
Чресла тёплые доверив, и сплетая  языки
То петлёй, то в узел крепкий. Погружают души в солод,
А столетья ускользают с двух трамвайных остановок.
И кричит могучий викинг в спины чистому планктону:
- Я достану вас, сынки!

Возле красного лабаза
Отираются клевреты.
В мокрых мантиях зашхерив и надежды, и алчбу.
Три полоски адидаса
Будто вестники победы,
Адмиральские лампасы,
Ожидающие часа
Икс, тотально легендарны,
Точно меч экскалибур.

Грозен конунг и спокоен.
Не торопится ввязаться.
Собирается ватага, да совсем без куража,
Алкофил ещё не воин,
Градус перпендикуляры
Клонит чисто по-пизански,
Башни полнятся отвагой,
Но трамваи - не драккары.
Не по чести, не по нраву.
Экипаж идёт направо,
Где покрашенный под краба
Брошен мусорный контейнер,
Будто битая баржа.

Абордаж.