Одному из немногих настоящих писателей

Привет тебе, почтеннейший старик!
Я тут присяду. Как ты, ничего?
Давай теперь с тобой поговорим
О том, куда нас время привело.
Я знаю, ты не так все представлял.
Ты делал вид, что все равно тебе.
Порой срывался, объяснял, кричал.
Но что ты скажешь поперек Судьбе?
Давно раскрыв всей жизни естество,
Ты не старался «попадать в струю».
И выбрал как защиту от хлопот
Извечное стремление к нулю.
Тебя тянуло в истинную высь!
Не вверх по лестнице карьеры и достатка!
Не привлекала алчная корысть,
Хоть и имел ты массу недостатков.
Но их с лихвой окупит чистый дух,
Который видит все и исподволь страдает.
Пускай не говорит об этом вслух,
Лишь временами тягостно вздыхает.
Боится мира, что за горло взял
Еще тогда, когда ты был моложе.
Реальность показала свой оскал
На серо-будничной и недовольной роже.
Я понимаю почему ты пил
Не просыхая. Яростно и прямо.
Когда-то ты, наверно, говорил.
Но все слова мимо ушей и в яму.
Конечно, ты не скромник. Вовсе нет.
Мечты о честолюбии не чужды.
Ты, старый, долго брал себе разбег,
Но вот, смотри, и до сих пор нам нужен.
Ты смог, хоть это было тяжело.
Пускай не все поймут, не все оценят,
Ты не пытался, да и не везло.
Ты просто брал и то, что нужно, делал.
Старик сидел, молчал, держал стакан.
Смотрел своими хитрыми глазами.
«Ну что, пацан, ты все уже сказал?
Или опять, но по другой программе?»
Замялся я, не зная, что сказать.
А он глотнул и медленно продолжил:
«Какого черта, парень, твою мать?!
Я, вроде, ничего тебе не должен.
Я почитал на днях твои стихи,
Которые ты присылал до встречи.
Я охренел от дьявольской тоски.
Безумно душно. Эти твои речи…»

Он замолчал и встал из-за стола.
Пошел к двери. Под ним скрипели доски.
Я улыбнулся вслед ему едва.
Старик, ты лучший! Thank you, Чарльз Буковски!