Владычица черной реки

Строкой апокрифа, стезей молитвы,
последней волей старого Творца,
гранитом
ледяных ступеней,
в черном платье, ты поднимаешься - одна из ста,
в живых оставшись.
С пренебрежением отринув алый плащ,
в плену у неизбывной жажды,
ты требуешь дыхание из тени гекатомб забрать.

В ладонях стонет белый неживой огонь,
Он твоя боль, он твоя скорбь и тягость,
Он с тобой, он подчинен тебе в желании возжигать
И убивать, но он смиренно ждет
На протяжении трех жизней.
Он умрет, сорвавшись песней с твоих уст,
Он больше напоен, чем пуст,
Он два удара сердца перед тьмой,
Он суть твоя, он твой, всецело твой.

Взор ясный, чистый свет,
Грань первородной ярости и мудрости
Сквозь гнет нещадных лет он исцеляет раны
Внутри тебя, в твоем закрытом храме.

Ты владычица черной реки
в городе мертвых львов.
И ты можешь читать стихи
только когда пьешь кофе, даже не покидая снов.
Чаще всего осенью.
Люди, что мимо проходят не видят
Разрыв, брешь между мирами,
Поворачиваются спинами,
Скрывают чувства в карманах, и тонут в пламени
Вальсируя легким пеплом,
Играют с ветром, становясь частью требы подводных тварей.
Но, как правило, наступает ночь – время грейпфрутовых фонарей.
Твое вековое тепло даже через стекло забытой кофейни
Убивает, однако
Становится много теплей.