Только один день...

Скучаю очень, дышу неровно
И в небо глядя, я улетаю.
Я вспоминаю… И мысли словно
Смешные кляксы на лист роняю.
Я улыбаюсь, листая фото,
Где так старался ты быть серьёзным.
Потом срывался в задорный хохот
Так, что из глаз катились слёзы.
Наш первый день и день последний
Был форс-мажором, сплошным курьёзом.
Любой ведь, к слову, из дней рождений
В сравненьи с ним – сплошная проза.
Приехав лишь на день в столицу,
Шла по Арбату с щемящим чувством.
Сменялись вывески и лица.
Мне так хотелось бы здесь родиться,
И пропитаться и насладиться
Его каким-то сплошным безумством.
Окликнул сзади: «Простите, леди.
Отец Ваш видно известный скульптор.
Как рад, что с Вами мы не соседи,
А-то б закончил я жизнь инсультом.»
Банальный трёп… Только я в смущеньи.
Стою в потоке людей снующих.
Хотелось стать мне кустом иль тенью.
Или захлопнуть на время уши.
Ты рассмеялся не зло, не резко
И озорно мой рукав одёрнул.
«Простите, леди, меня за дерзость.
Отныне я Ваш слуга покорный.»
Меня представить Москве решил ты,
Хоть сам в помине не знал столицы.
И завертела и закружила
Нас мест и памятников вереница.
Тверской бульвар или Сад сирени,
Большой театр или Кремль Московский.
Давай мы времени бег отменим.
Я не шучу, я вполне серьёзно.
На Воробьёвых закат встречали
И оба выглядели нелепо.
Ведь были в самом с тобой начале
Под фиолетовым ярким небом.
Ты на Казанский, а я на Курский…
И жизнь на курс свой привычный встала.
Так отчего же сейчас так грустно,
Что был ты в жизни моей так мало.