Признание в любви юного провинциала

                Моей тётушке посвящается

Я в юности ранней стихи написал,
Мне было тогда лет пятнадцать.
И думать не думал, гадать не гадал,
Что эти стихи пригодятся:

«Не надо же тратить усилий напрасных,
Тебя ли в любви убеждать.
Я каждый булыжник на Площади Красной
Готов целовать, целовать!»

Стихи те скромны, им не выставишь «пять»,
И пафоса в них многовато.
Но искренность есть! И её не отнять,
Хоть юность сбежала куда-то.

Москву я действительно очень любил,
Но ту, что я знал в оны годы.
Казалось тогда, что достаточно сил
Пройти через все непогоды.

Давно вы прошли мои шести-десятые,
Любезные сердцу года.
Просторы Москвы не объять необъятые,
Как это мечталось тогда.

И в книжный зайти на Калининском (новом!),
На Рижской в пивной автомат,
В Коломенском парке пройтись по кленовым
Аллеям, что сон сторожат.

В «Москву» ли пойти понырять, искупаться
(сейчас там красавец собор),
В «зеленом театре» поржать, посмеяться,
Ведь Райкин там делает сбор.

Конечно же, в Пушкинский - кладезь искусства,
Там новое слово узнал –
Импрессио-низм, что звучит также грустно,
Как смотрится сам Cен-вокзал...

В Малаховку съездить, в пустой электричке,
Там тётушка дачу снимала.
Пойти в зоопарк, где зверюшки и птички,
А их там, ого как, не мало.

Пройтись по «Бродвею», то бишь по Тверской,
По старому – Горького улица.
На доме одном там есть шарик земной
И он, как положено, крутится.

Стаканчик пломбира отведать с утра,
По ГУМам, по ЦУМам гульнуть с ветерком.
А коль отобедать приспела пора,
То в «Праге» - пожалте, бульон с пирожком.

Никак не забыть мне простора столицы,
Её безмашинье, безлюдье тогда,
Свободные улицы, редкие лица,
На каждом углу автомат газ-вода...

Я многое вспомнить хотел бы ещё,
Но только не вижу в том проку.
В Москву ту возврат уж давно запрещен,
Запрету тому нету срока...

Когда мне привидится (словно в бреду),
Что мир вокруг падает, рушится,
«Я в синий троллейбус сажусь на ходу»
И еду до улицы Душинской.
               
 (17.09.2016 г.)