Город несчастных и сломанных кукол...

Город несчастных и сломанных кукол, город обиженных и оскорблённых – крепко хватает тоска, не отпустит. Глазки Мальвины сверкают зелёным, а у Пьеро рукава, словно крылья [жаль, что пробитые дробью винтовки] – нет, не взлетать, а пикировать с крыши.
Боже, Пьеро, ну какой ты неловкий!
Бледный и грустный, как на панихиде, даже смеёшься, как будто бы плачешь, ты не решишься Мальвину похитить, будет на сердце ещё один пластырь, в горле слова, как увядшие розы, всюду просыпанный розовый пепел, кажется, словно шагаешь по тросу где-то над бездной, над чёрной купелью, нужно собраться, рассчитывать силы. Пульс распирает худые запястья, косы Мальвины окрашены в синий – синее, синее, мёртвое счастье.
Город из кубиков и из стекляшек, гулкое, чёрствое эхо бетона, кто-то на ваших могилках попляшет…
Ну же, Пьеро! Храбрецы не утонут. Хватит лелеять симптомы печали, к чёрту дурацкую мрачную пьесу! Можно легко оказаться в начале этой истории – выдохни резко.
Некто Пьеро и другая – Мальвина – дети развалин и остовов голых в той революции будут повинны, что всколыхнёт их игрушечный город.