5 30

Это почти не диагноз,
Просто
5:30.
Медсестра выпускает воздух из шприца,
Вроде немного работы,
Но всё же
В палате шестнадцатой отжиг:
Она собирает постель, чемоданы,
Обёртку от вафель лимонных,
Казённая пища — ещё одно море,
Где кто-то волнуется и…
Замирает.

Привет.
Репетирую снова,
Будто бы не было тридцать три раза.
Так мы ведь уже проиграли корову,
Её вместо нас пустили
На мясо.
Хочешь,
Я подарю тебе ноготь?
Он не ломался ни разу,
Больше меня, кстати, стоит.
 
Медсестра уже в холле,
Она почти ангел,
Без грамма лишних калорий
И личностной драмы.
Явно
Вариант не наш.

Палата шестнадцать не дремлет,
Она приняла первой ванну,
Решила уйти
В темноту.
Пять сотен как резкое
«Нате!»,
Открытая дверь
И
Холодное:
«Хватит».
«Я тоже устал».

Меня подпирает подъезд,
Уже не осталось приветов,
Лишь ветер.
Октябрь.
Третье.
Вроде число.
Я на четвёрке до центра,
Взгляд
Чистый,
Бумажный,
Без рифмы
И бреда.
Бродяжный синдром.
Понедельник.
Не то.

Я знаю,
«Прости»
Не прокатит,
Но в этой больнице тоже есть скальпель,
Открытое настежь окно.

Я знаю,
Что можно доверить
Тому,
Кто не выключит свет.

Я снова вернусь,
Чтоб отдать тебе плату.
Ты вафли не любишь.
Но...

Я могу сделать обед.