Восемнадцать плюс. Девственник. Эпизод 1. Башня

         Моя «взрослая жизнь» стартовала весной одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года (одновременно с окончанием школы). Горячая пора - экзамены школьные выпускные, экзамены в институт - вступительные. Под «взрослой жизнью» я имею ввиду не разврат, беспробудное пьянство и наркоманию. И не уход из дома  в «никуда»: «здравствуй, низкоквалифицированная работа», -  всего лишь конец гиперопеки родителями «позднего» ребёнка. Как результат - попёрло общение со сверстниками (ну и алкоголь и сигареты, какое же взросление без капельки запретного).
         - Капельки? Кого ты обманываешь? Стаканами, стаканами, гранеными и раз-ными! С закусью, но чаще с запивоном или без такового!
         Хотя наш класс был дружный всегда, «взрослели», предаваясь порокам, каждый - самостоятельно, в компаниях, с нашей блатной английской школой  не пересекающихся. Редкие совместные пьянки вызывали чувство неловкости. Будто совершаем преступление групповое. Десять совместных лет учёбы – в первую очередь официоз и школьные товарищи как собутыльники или объекты вожделения (женская часть,  конечно же) не рассматривались. А если у кого и было иначе… О том история умалчивает. Одноклассницы по нам тоже не умирали – им нравились мальчики старше. Почему? Хотя бы бреются регулярно! А у кого-то даже машина! Или хата свободная!
          Для меня поводырем - проводником в желанный мир наслаждений запретных стал одноклассник Мишка Андреев. С виду (да и по сути) ботаник типичный, тепличный (извините-пожалуйста, очки-хамелеоны, бесконфликтность и конформизм)… ровно до принятия ста грамм в организму. Спиртное - как оборотное зелье, превращало его в Горыныча, сумасбродного и язвительного… но чертовски милого. Миша готовился к поступлению на физтех в УПИ, знал несколько языков программирования (бэйсик-шмейсик, сиплюс, фортран-караван) и… был с головой в рок культуре. А где рок, там и порок.
         - Не пророк?
         - Бородааааа….
         Я же был от рока  - далёк. Слушал «Дюну», Таню Буланову, «Ace of Base», Киркорова, Губина. «Happy Nation», «Ясный мой свет», «Милая, миля, милая». Короче - ширпотреб. Выражаясь современным языком – «мэйнстрим». Если по музыке определять уровень интеллекта  – неандерталец без стремления к прогрессу. Любимые музыкальные сборники:  «Союз 17», и «Союз 18». Даже подборку песен сам для себя ленился составить. Не заморачивался. 
          О моих музыкальных вкусах Миша догадывался, но почему-то предложил вместе на рок-концерт отправиться.
          - Артёмааа. А что ты планировал делать девятого мая?
          - Священный праздник!
          - Ты если лозунгами общаться планируешь, я умолкаю…
          - Великий день! Великая победа! Не умолкай, я умоляю! Харооош, ну говори уже!
          - Будет бесплатное выступление «Чайфа»…
          - Меестные,  - информация разочаровывала.
          И Миша с жаром:
          - Наши! Земляки! Свердловчане! Что ты имеешь против?
          Я – не против! Я – за культуру в массы, но будучи коренным свердловчанином, лишь краем уха слышал даже не песни... песен названия, с налётом местечкового мини патриотизма. Доверия к качеству не внушало.  Допустим, есть такая команда. Но Свердловский рок-клуб выпустил тонны шлака… Чем «Чайф» от других-никаких в лучшую сторону отличается?  Но… делать то все равно нефиг. Почему бы и не сходить, если хорошая компания.
          И Миша заверил, что компания замечательная:
          - Я, Марк и несколько его одноклассников. Мировые ребята! Помнишь Марка?
          Ещё бы! Марк – имя редкое. Не Вася, или даже Гриша, - впечатывается. Он учился с нами класса до пятого, потом его предки решили, что английская спецшкола недостаточно хороша и перевели его в лицей частный. Марк из тех товарищей, про кого говорят – «эскимосам зимой снег продаст». Помню,  классе в третьем, он и мне что-то впарил. Мусор. Купил – и тут же пожалел.
          - Гони деньги обратно!
          - Уговор дороже денег! – подобный ответ омерзительно ясно подчеркивает глупость, совершенную в сделке. Короче, развёл он меня по полной программе. А я и не подрался с ним и не заплакал, я проглотил.
          Договорились встретиться возле телебашни, что рядом с ЦИРКом. В девять утра.
          Наша телебашня – исполин. Самое высокое здание в городе, и… вечный недострой. Не достроили её в восьмидесятые, потом не достроили в девяностые и двухтысячные. Редкие попытки властей принять по дальнейшей судьбе башни судьбоносное решение  разбивались о глухую стену- отсутствие финансирования. Достраивать? Денег в бюджете - нет. Сносить? В бюджете – вы не поверите! Ну и снести такую красавицу – жалко. Ломать монументальность – не правильно. И вот, торчит,  в самом центре одиноко. Заброшенная харизматичность в архитектурном ансамбле города. Памятник великой эпохе.
          От самоубийц и экстремалов башню никто не охранял. А ветхий забор даже для дошкольников не был препятствием. И потому у башни была дурная слава. И, вероятно,  по мотивам  её биографии когда-нибудь снимут настоящий ужастик. С завыванием ветра в покорёженных пролётах…
          - Ой, то не ветер, то  стоны приведений!
          И кровавым месивом флэшбэков.
          По самым скромным подсчётам башня унесла жизни более двадцати человек. «Тёмная башня». С Кинга миллион баксов за идею. Ведь не прочитает. На словах должнику передайте!
          Марк изменился только прической (на голове не ёршик послушного пятиклассника – грива, убираемая ободком в хвост). Открытое, чуть лошадиное лицо, подтянутый, прямой. Подошёл пружинистой походкой:
          - Привет, дорогой! – обнял.
          Он так широко улыбался, что я почти за него испугался: рожа треснет. Но нет. Дежурная заморская улыбка и в глазах смешинка. И конечно, за пазухой никаких камней.
          - Привет!
          Марк представил меня друзьям. Запомнил я  далеко не всех, - плохая память на лица и  имена. С детства. Бывает идёшь по улице, навстречу выныривает:
          - Сколько лет, сколько зим! – а я реально чувака первый раз в жизни вижу.
          Внешность у ребят конечно же была разная, но выделю общее: улыбчивые, доброжелательные, спокойные. Примерные дети успешных родителей, в будущем сами – достойные члены общества. Буржуи. Строители капитализма.
          На девочек больше внимания.
          - Ну кто бы сомневался!
          Две особенно колоритные – Вера и Наташа. Чернобровая Вера – девушка Марка. Даже на фоне пубертатных подростков была… прыщевата. Молчаливая и замкнутая. В её взгляде на Марка – безграничная преданность. Как у собаки. Существование их пары вызывало недоумение. Зачем представительному Марку откровенно некрасивая Вера? О таком не принято спрашивать. Ну… я и не спрашивал.
          Подобных Наташе, в живую раньше я не встречал. С ног до головы – в металле! Кнопки-заклёпки, цепочки- висюльки, на одежде, в волосах и лице. Даже в носу – колечко! Веки подкрашены гуашью, накладные ресницы. Авария – дочь мента. Реальная такая металлистка, не из телика. Интересно, а в языке пирсинг есть?
          - Нет.
          - Извини, пожалуйста. Я в слух подумал?
          Девочка ответом не удостоила.
          - Учиться тебе, брат, Артём, и учиться как общаться с противоположным полом.
          - Полезем? – Марк подмигнул и кивнул на башню.
          - То есть – полезем? Делать мне нефиг… А рок концерт?
          Марк объяснил, что выступление «Чайфов» будет в другой локации - возле УПИ, вечером. А сейчас народ собрался, что бы на башню взобраться! Восхождение посвятить девятому мая… И устроить собственный салют – из бутылок пива. Традиция!
          - Пооооняяятно… А из бутылок пива – это как?
          - Прямо на грешную землю. Знаешь, как взрываются! С такой высоты – бутылка – в пыль…Осколки – в пыль.
          - А если сам ёбнешься? Тоже в пыль?
          - Да ну тебя! Накаркаешь.
          Марк продемонстрировал водительские перчатки с обрезанными фалангами:
          - Сами цепляются. Я в них как кошка.
          - Какошка?
          - Какашка! – посмеялись.
          Внутри башни было темно и прохладно. Особенно темно – после утреннего солнца слепящего. Я задрал голову - своды уходили в бесконечность, вершина не просматривалась. Забраться на башню, наверное, не проблема даже для неподготовленного человека. По центру и до самого верха - арматура: металлические полутораметровые квадраты из труб. Поднимаешься по ним, не спеша, как по лестнице. Обезьяньей ловкости не требуется. Если не боишься высоты и, при этом,  обувь удобная (не шпильки, а кроссовки) -  кажется, достаточно просто. 
Знатоки просветили: дорога вверх – около полутора часов, обратно быстрее – минут сорок.
           - Если совсем не повезет, получиться очень быстро.
           Суеверные сплюнули.
           А я высоты боюсь с детства. Панически. Даже в мечтах ни разу не альпинист. Поэтому выразил непоколебимое желание остаться у подножия башни.
           - Готов ждать вас хоть вечность. Ну не вечность, а, скажем пару часов подожду.
           - Жди меня – и я вернусь! Только очень жди.
Меня поддержали девочки и Миша… Нет! Одна из девочек тоже приготовилась к восхождению. Внимательно слушала наставления Марка и кивала в такт.
           - Кто это такая, - хотел сказать -  глупая. – Смелая?
           - Настя Шмель, – ответила Наташа.
           - А почему  - Шмель?
           - А потому что фамилия такая. Соседка моя.
           - Одноклассница Марка, - ревниво сказала Вера
           - Соседка значит… Одноклассница.
           Непродолжительные проводы. Нервный смех с обеих сторон и башнелазы отправились в путь. Через пятнадцать минут они исчезли из поля зрения нас, землян, потерявшись на верхних уровнях башни. А ещё ползти и ползти, судя по часам… Если занемеет и сорвется рука. Поганые мысли. Прогнать бы! А как прогнать, когда без страховки, над твоей головой, рискуя жизнью, взбираются на вершину не профессионалы, а долбаные любители адреналина. Ради чего, скажите пожалуйста? Пиво сбрасывать? На всякий случай отошёл под защиту козырька.
            - Наверное, не первый раз лезут?
            - Не первый, - согласилась Наташа.
            - Шмель в первый.
            Я начал было думать о разнообразии фамилий в русском языке и как иногда фамилия в ситуацию вписывается… и про полёт шмеля.
            - Вот ты… нехороший человек!
            - Чёрный, чёрный юмор.
            - Это не юмор… это как пошутить про Освенцим! Чем отличается еврей от Санта-Клауса?
            Нам с Мишей предстояло два с лишним часа развлекать девушек светской беседой. О чём разговаривать? Ни одной общей темы! Отчаявшись, придумать что-нибудь деликатное, я спросил наугад:
            - Пиво будете?
            - Мы уж думали вы не предложите!
            Знакомство состоялось. Ребята вернулись с восхождения в полном составе и добром здравии. Хотя, Настю потрясывало. Руки её от арматуры с трудом оторвали – скрюченные пальцы не слушались. Она тяжело дышала, села на бетонное основание. Марк суетился вокруг неё:
            - Хорошо? С тобой всё хорошо?
            - Ннннормально.
            -Ты, Марк, больной на всю голову! Хочешь убиться сам – гавно вопрос. Девчонку зачем за собой тащишь? А если бы она сорвалась!? – должен был сказать я, но… Какое мне дело? Моё дело – сторона. Это их компания.
            Мы договорились о месте встрече на рок-концерте и разошлись до вечера.