Из Чарльза Буковски - Мужчина

                ЧАРЛЬЗ БУКОВСКИ


                МУЖЧИНА

Джордж лежал в своём трейлере, развалясь на спине, глядя в маленький портатив-
ный ТВ. Его обеденная посуда была грязна, посуда после завтрака - тоже, ему нужно было
побриться, а пепел
с его самокрутки свалился на майку. Частички пепла до сих пор
горели.
Порою горящий пепел прожигал майку и попадал на кожу, тогда он
проклинал его, счищая
с себя. В дверь трейлера постучали. Он нехотя встал
и открыл
её.
Это была Констанс. У неё в сумке лежала бутылка закупоренного виски.
"Джордж, я бросила этого сукиного сына, я не могла его больше
терпеть."
"Присядь."
Джордж откупорил бутылку, взял два бокала, наполнил каждый на треть виски
и на две трети
водой. Он сел на кровать с Констанс. Она достала из сумочки
сигарету,
прикурила её. Она была выпившей и руки её дрожали.
"А ещё я прихватила его чёртовы бабки. Я взяла его чёртовы бабки, пока он был на работе.
Ты не можешь представить, как я намучилась с этим сукиным сыном."
"Дай мне покурить" - сказал Джордж. Она дала ему сигарету и как только склони-
лась к нему,
Джордж обнял её, прижал и поцеловал.
"Сукин ты сын" - сказала она - "Я по тебе скучала."
"Я скучаю по твоим хорошеньким ножкам, Конни. Я в самом деле скучал по этим
классным ногам."
"Они тебе всё ещё нравятся?"
"Меня просто в жар бросает."
"Я никогда не могу это сделать с парнем из колледжа" - сказала Конни. "Они слишком нежные, они рохли. И дом его был очень чистым, Джордж, как будто его убирала служанка.
Он всё делал сам. Место, где жил он, было безукоризненно чистым. Ты бы мог есть рагу из говядины даже в сортире.
Он
был антисептиком. Вот кем он был."
"Тяпни, тебе будет лучше."
"И он не мог заниматься любовью."
"Ты имеешь ввиду, что у него не вставал?"
"О, он вставал, он всё время вставал. Но он не знал как женщину
сделать счастливой, сечёшь. Он не знал, что ему делать. Все эти бабки,
образование, всё
это было совсем бесполезно."
"Хотел бы я получить образование в колледже."
"Тебе это не нужно. Всё, что нужно, у тебя есть, Джордж."
"Я всего лишь чернорабочий. Все эти работы - дерьмо."
"Я сказала тебе - у тебя есть всё, что тебе нужно, Джордж. Ты знаешь как женщину сделать счастливой."
"Да?"
"Да. А знаешь, что ещё? Его мамаша к нам приходила, мамаша! Два или
три раза в неделю, и она сидела и пялилась на меня, прикидываясь, что я ей нравлюсь, но всё время она обращалась со мной как со шлюхой! Как будто бы я была большой страшной шлюхой, которая хочет украсть
у неё
сына! Её драгоценный Уоллес! Боже! Какая мерзость! Он утверждал, что любил
меня.
А я говорила:"Уолтер, взгляни на мою киску!" А он не смотрел на неё. Он
сказал:"Я
не хочу на эту штуку смотреть." "Эту штуку!" Вот как он её называл! Ты ж не
боишься
моей киски, ведь так, Джордж?"
"Она никогда меня не кусала." "Но ты ведь кусал её, ты грыз её, не
так ли, Джордж?"
"Полагаю, что так."
"И ты лизал её, обсосал её?"
"Думаю, да."
"Ты чертовски хорошо знаешь, Джордж, что ты делал."
"Сколько денег ты поимела?"
"Шестьсот баксов."
"Мне не нравятся люди, которые грабят других, Конни."
"Вот почему ты грёбаный посудомойщик! Ты честный. Но он ведь такая задница,
Джордж. И он может позволить себе эти деньги, а я заработала их... он и его мать,
и его любовь, любовь его матери, его стерильное "я";слегка сполоснутые миски и туалеты,выброшенные пакеты,
и дыханье от рюмки ликёра, и запах лосьона после бритья, и его слабый стояк, и благородный акт любви. У него всё для себя, понимешь, всё для себя! Ты знаешь, что хочет
женщина, Джордж."
"Спасибо за виски, Конни. Дай-ка ещё сигарету."
Джордж снова налил. "Я скучал по твоим ногам, Конни. Я действительно тосковал по этим ногам. Мне нравится, как ты ходишь на шпильках. Это сводит меня с ума.
Эти современные женщины не понимают, чего они лишены. Высокий каблук формирует
икры, бёдра и попку, он
создаёт чувство ритма во время ходьбы. Это действительно возбуждает меня!"
"Ты говоришь как поэт, Джордж. Иногда ты говоришь именно так. Ты чертовски хороший посудомойщик."
"Ты знаешь, что я действительно хотел бы сделать?"
"Что?"
"Я хотел бы тебя хлестать ремнём по заднице, бёдрам. Я хотел бы
заставить тебя дрожать и рыдать, а потом, когда ты задрожишь и заплачешь, я бы вонзился в тебя превосходной любовью."
"Я не хочу этого, Джордж. Ты со мной никогда так не разговаривал. Ты
всегда поступал со мной правильно."
"Подними своё платье повыше."
"Что?"
"Подними своё платье повыше. Я хочу видеть все твои ноги."
"Тебе нравятся мои ноги, Джордж?"
"Пусть на них идёт свет!"
Констанс задрала платье.
"Чёрт побери, гоподи" - сказал Джордж.
"Тебе нравятся мои ноги?"
"Мне нравятся твои ноги!" Потом Джордж протянул руку через кровать и вмазал Констанс по лицу со всей дури. Её сигарета выскочила изо рта.
"Зачем ты сделал это?"
"Ты трахалась с Уолтером!Ты трахалась с Уолтером!"
"Ну, так что же, чёрт побери!"
"Так подними своё платье выше!"
"Нет!"
"Делай, что я говорю!" Джордж снова ударил её ещё сильней. Констанс задрала юбку.
"До самых трусов!" - закричал Джордж - "я вовсе не трусики хочу
видеть!"
"Гоподи, Джордж, что с тобою стряслось?"
"Ты трахалась с Уолтером!"
"Джордж, клянусь, ты свихнулся. Я хочу отсюда уйти. Выпусти меня отсюда, Джордж!"
"Не двигайся или убью тебя!"
"Ты убьёшь меня?"
"Клянусь!" Джордж встал и плеснул себе в рюмку виски,
выпил и сел рядом с Констанс. Он взял сигарету и провёл сигаретой Констанс
по
запястью. Она завизжала. Он держал её крепко, затем оттолкнул.
"Я мужчина, детка, ты понимаешь?"
"Я знаю, что ты мужчина Джордж."
"Вот, глянь на мои мышцы!" - сказал Джордж, сел и согнул обе руки.
"Красиво, а, детка? Посмотри-ка на мускулы!Почувствуй!Почувствуй!"
Констанс потрогала одну руку, потом другую.
"Да, у тебя прекрасное тело, Джордж."
"Я мужчина. Да, я посудомойщик, но я мужчина, настоящий мужчина."
"Я знаю, Джордж."
"Я не обгадился, когда ты ушла."
"Я знаю."
"А ещё я могу петь. Ты должна услышать мой голос."
Констанс села. Джордж начал петь. Он пел "Old Man River". Потом он
спел "Nobody Knows the Trouble I've Seen". Он спел "The Saint Louis
Blues". Он спел "God Blessed America", несколько раз останавливался и смеялся.
Потом он сел рядом с Констанс. Он сказал:"Конни, у тебя красивые ноги."
Он попросил ещё одну сигарету. Прикурил, выпил ещё две рюмки, потом положил
голову на ноги Конни, на чулки, на её колени, и сказал ей:"Конни, я
понимаю, что я не красавец, что я сумасшедший, извини, что ударил тебя, мне жаль, что я подпалил тебя сигаретой."
Констанс всё сидела. Она пробежала пальцами по волосам Джорджа, поглаживая их, успокаивая
его. Он вскоре заснул. Она подождала ещё немного. Потом она подняла его голову
и уложила её
на подушку, подняла его ноги и выпрямила их на кровати. Она встала,
подошла к бутылке, резко налив в свой стакан добрую порцию виски, добавив немного воды
и
выпила эту смесь. Она подошла к двери трейлера, открыла её, вышла, закрыла
дверь. Она
прошла через задний двор. Открыла ворота забора, прошла под луной
в час ночи. Небо было безоблачным. Облака были на самом верху небес. Она выбралась на бульвар и пошла на восток, добравшись до бара "Синее зеркало." Она
вошла в бар и села рядом с приятелем. "Скучал по мне, детка?" - спросила она Уолтера. Уолтер поднял глаза,
он
узнал её. Он не ответил. Он посмотрел на бармена и тот
подошёл
к ним.
Все они знали друг друга.


                26.06.18





A Man by Charles Bukowski

George was lying in his trailer, flat on his back, watching a small portable T.V. His
dinner dishes were undone, his breakfast dishes were undone, he needed a shave, and ash
from his rolled cigarettes dropped onto his undershirt. Some of the ash was still burning.
Sometimes the burning ash missed the undershirt and hit his skin, then he cursed, brushing
it away. There was a knock on the trailer door. He got slowly to his feet and answered the
door. It was Constance. She had a fifth of unopened whiskey in a bag.
"George, I left that son of a bitch, I couldn't stand that son of a bitch
anymore."
"Sit down."
George opened the fifth, got two glasses, filled each a third with whiskey, two thirds
with water. He sat down on the bed with Constance. She took a cigarette out of her purse
and lit it. She was drunk and her hands trembled.
"I took his damn money too. I took his damn money and split while he was at work.
You don't know how I've suffered with that son of a bitch." "
Lemme have a smoke," said George. She handed it to him and as she leaned near,
George put his arm around her, pulled her over and kissed her.
"You son of a bitch," she said, "I missed you."
"I miss those good legs of yours , Connie. I've really missed those good
legs."
"You still like 'em?"
"I get hot just looking."
"I could never make it with a college guy," said Connie. "They're too
soft, they're milktoast. And he kept his house clean. George , it was like having a maid.
He did it all. The place was spotless. You could eat beef stew right off the crapper. He
was antisceptic, that's what he was."
"Drink up, you'll feel better."
"And he couldn't make love."
"You mean he couldn't get it up?"
"Oh he got it up, he got it up all the time. But he didn't know how to make a
woman happy, you know. He didn't know what to do. All that money, all that education, he
was useless."
"I wish I had a college education."
"You don't need one. You have everything you need, George."
"I'm just a flunkey. All the shit jobs."
"I said you have everything you need, George. You know how to make a woman
happy."
"Yeh?"
"Yes. And you know what else? His mother came around! His mother! Two or three
times a week. And she'd sit there looking at me, pretending to like me but all the time
she was treating me like I was a whore. Like I was a big bad whore stealing her son away
from her! Her precious Wallace! Christ! What a mess!" "He claimed he loved me.
And I'd say, 'Look at my pussy, Walter!' And he wouldn't look at my pussy. He said, 'I
don't want to look at that thing.' That thing! That's what he called it! You're not afraid
of my pussy, are you, George?"
"It's never bit me yet." "But you've bit it, you've nibbled it, haven't
you George?"
"I suppose I have."
"And you've licked it , sucked it?"
"I suppose so."
"You know damn well, George, what you've done."
"How much money did you get?"
"Six hundred dollars."
"I don't like people who rob other people, Connie."
"That's why you're a fucking dishwasher. You're honest. But he's such an ass,
George. And he can afford the money, and I've earned it... him and his mother and his
love, his mother-love, his clean little wash bowls and toilets and disposal bags and
breath chasers and after shave lotions and his little hard-ons and his precious
love-making. All for himself, you understand, all for himself! You know what a woman
wants, George."
"Thanks for the whiskey, Connie. Lemme have another cigarette."
George filled them up again. "I missed your legs, Connie. I've really missed those
legs. I like the way you wear those high heels. They drive me crazy. These modern women
don't know what they're missing. The high heel shapes the calf, the thigh, the ass; it
puts rythm into the walk. It really turns me on!"
"You talk like a poet, George. Sometimes you talk like that. You are one hell of a
dishwasher."
"You know what I'd really like to do?"
"What?"
"I'd like to whip you with my belt on the legs, the ass, the thighs. I'd like to
make you quiver and cry and then when you're quivering and crying I'd slam it into you
pure love."
"I don't want that, George. You've never talked like that to me before. You've
always done right with me."
"Pull your dress up higher."
"What?"
"Pull your dress up higher, I want to see more of your legs."
"You like my legs, don't you, George?"
"Let the light shine on them!"
Constance hiked her dress.
"God christ shit," said George.
"You like my legs?"
"I love your legs!" Then george reached across the bed and slapped Constance
hard across the face. Her cigarette flipped out of her mouth.
"what'd you do that for?"
"You fucked Walter! You fucked Walter!"
"So what the hell?"
"So pull your dress up higher!"
"No!"
"Do what I say!" George slapped again, harder. Constance hiked her skirt.
"Just up to the panties!" shouted George. "I don't quite want to see the
panties!"
"Christ, George, what's gone wrong with you?"
"You fucked Walter!"
"George, I swear, you've gone crazy. I want to leave. Let me out of here,
George!"
"Don't move or I'll kill you!"
"You'd kill me?"
"I swear it!" George got up and poured himself a shot of straight whiskey,
drank it, and sat down next to Constance. He took the cigarette and held it against her
wrist. She screamed. HE held it there, firmly, then pulled it away.
"I'm a man , baby, understand that?"
"I know you're a man , George."
"Here, look at my muscles!" george sat up and flexed both of his arms.
"Beautiful, eh ,baby? Look at that muscle! Feel it! Feel it!"
Constance felt one of the arms, then the other.
"Yes, you have a beautiful body, George."
"I'm a man. I'm a dishwasher but I'm a man, a real man."
"I know it, George." "I'm not the milkshit you left."
"I know it."
"And I can sing, too. You ought to hear my voice."
Constance sat there. George began to sing. He sang "Old man River." Then he
sang "Nobody knows the trouble I've seen." He sang "The St. Louis
Blues." He sasng "God Bless America," stopping several times and laughing.
Then he sat down next to Constance. He said, "Connie, you have beautiful legs."
He asked for another cigarette. He smoked it, drank two more drinks, then put his head
down on Connie's legs, against the stockings, in her lap, and he said, "Connie, I
guess I'm no good, I guess I'm crazy, I'm sorry I hit you, I'm sorry I burned you with
that cigarette."
Constance sat there. She ran her fingers through George's hair, stroking him, soothing
him. Soon he was asleep. She waited a while longer. Then she lifted his head and placed it
on the pillow, lifted his legs and straightened them out on the bed. She stood up, walked
to the fifth, poured a jolt of good whiskey in to her glass, added a touch of water and
drank it sown. She walked to the trailer door, pulled it open, stepped out, closed it. She
walked through the backyard, opened the fence gate, walked up the alley under the one
o'clock moon. The sky was clear of clouds. The same skyful of clouds was up there. She got
out on the boulevard and walked east and reached the entrance of The Blue Mirror. She
walked in, and there was Walter sitting alone and drunk at the end of the bar. She walked
up and sat down next to him. "Missed me, baby?" she asked. Walter looked up. He
recognized her. He didn't answer. He looked at the bartender and the bartender walked
toward them. They all knew eachother.