Глава 15 - Последний дюйм из цикла Дух скалистых г

Глава 15
В воздухе стоял сильнейший аромат медуницы. Такой сладкий, что першило во рту и хотелось интуитивно пить. Артура и Аллин охватил шум крыльев, скребущих лапок, опадающих лепестков. Приходилось пробираться с осторожностью. Массивные стебли цветов, как стволы деревьев раскачивались под тяжестью бабочек, которые махали своими крыльями в такт. Подойдя ближе можно было различить, что крылья бабочек были не полностью черными, а на черном фоне вычерчен узор – бурые завитки, которые при попадании солнечных лучей переливались перламутром.
Аллин еле поспевала за Артуром, но он упрямо дошел один до первых стеблей и остановился.
- Это совсем не проходимые джунгли, и мы даже не знаем в каком направлении двигаться. Что будем делать, госпожа Дин?
Аллин устало поглядела на Крамера, решая, ответить ему достойно или оставить всё, как есть.
- Выбор у нас не велик, либо мы идем через медуницу, либо можно попытаться залезть наверх и посмотреть, как широко эта поляна простирается, и не сможем мы ее обойти, - в знак доказательства своих слов она оглядела пространство.
- Ты снова права, что ж это такое!
- Может, хватит издеваться. Неужели, вести себя, по – человечески, трудно?! – при разговоре Аллин посмотрела свысока, так что Артур почувствовал угрызение совести.
- С тобой да, - лицо Артура стало угрюмо.
- Почему? Я вроде не сказала ничего запретного, пока. И стараюсь, как могу тебе помочь. И это твои проблемы, если ты испытываешь напряжение.
- Я не испытываю напряжение, ты попросту меня возбуждаешь, а по этому и бесишь. Что я чувствую себя постоянно ничтожеством, поэтому мне проще нагрубить цинично, чем дать распространяться яду по крови, и казаться, милым и романтичным.
- Возбуждаю? Ты вечно думаешь об интиме или даешь передышку пару секунд мозгу? – Аллин подбоченилась и презрительно фыркнула.
- Я имел другое под словом «возбуждение», а на секс я не намекал, тебя он интересует так редко, что я боюсь, что я даже изнасиловал тебя у змей, - на щеках Аллин появился румянец, -  Прости, я всегда был таким гадким и исправляться ни для кого не хочу. Ты права, что нам нужно оглядеться. Лезть придется тебе, зацепиться можно только за нижние листы. Ты меня не поднимешь, а я смогу. Снимай лишнее, и я имел в виду не одежду, чтобы ни за что не зацепиться. Придется постараться.
Они встали возле мощного стебля. На бутоне не было бабочки. А это радовало. Аллин сбросила вещевой мешок, Артур последовал ее примеру и подошел к ней. Встав на одно колено, второе колено он подставил ей под ногу. Аллин медлила.
- Не бойся, я удержу. Будь осторожна.
Брови Аллин, как всегда приподнялись, но она промолчала. Поставив ногу на колено Артура, она ухватилась за его плечи. Рука Артура обхватили ее лодыжку, и он медленно стал вставать, помогая другой рукой поставить ногу Аллин себе на плечо. После продолжительной попытки, Аллин выпрямилась на его плечах и ухватилась за нижний край резного листа растения. Подтянувшись, она стала совершать восхождение наверх. Артур с замиранием сердца смотрел, как она пробирается и исчезает из виду в листве.
Прошло более полчаса, когда Артур не выдержал.
- Аллин, где ты?
- Я почти наверху, и могу тебе сказать, что эта поляна простирается очень далеко. Поэтому нам придется идти через дебри. Что за черт?
- Что случилось?
- Артур, это  не бабочки. Они – не живые.
- О чем ты говоришь?
- Артур, как объемное изображение.
- Спускайся оттуда.
- Подожди.
- Спускайся немедленно.
Крылья бабочек остановились, настала тишина. Вдалеке над бабочками стали возникать красные лучи, и одна за другой бабочки начали превращаться в огненные шары, которые стали объединяться в один большой шар и набирать скорость по отношению к местонахождению Аллин и Артура.
- Очень красиво.
- Быстро спускайся. Мы же заживо сгорим, - Артур с силой качнул стебель.
- Ты не понимаешь, он зовет, он такой красивый. Я должна его дождаться, - Аллин смотрела, как загипнотизированная на приближающийся лучевой огонь.
- Аллин, он же скоро будет здесь, - Артур еще сильнее стал раскачивать стебель, так что Аллин не удержалась и выпала с цветка, как из гнезда птенец, набирая скорость. Артур еле успел только броситься к ней. Так что Аллин приземлилась на вещевые мешки с глухим хлопком. Шар свистяще гудел. Артур кинулся к ней, накрыв своим телом. Он успел только откатиться вглубь джунглей, накрывая Аллин собой. Огненный смерч обрушился в пару метрах от  них, срезав и обуглив пару стеблей. Гудящий свист сделал последний вздох и растаял в воздухе. После минутной тишины, снова стало слышно хлопанье крыльев и шорканье лапок.
Артура и Аллин накрыло срезанными листьями, а затем слоем сажи. Так что запах медуницы смешался с запахом гари. Артур пришел в себя первый. Раскидав руками часть листьев, дав воздуху пройти, он уткнулся в плечо Аллин, тихо заплакав. Девушка вздрогнула.
- Артур, что случилось? Ты плачешь? Артур- в ее голосе послышался испуг, - Это непростые бабочки.
- Я знаю, - Артур так и не поднял головы, а голос стал хриплый, - Мы чуть не отправились в преисподнюю адским огнем. Я так напугался, а ты была загипнотизирована. Ты, должно быть, ушиблась, а я лежу и думаю, что мы все в саже, а они сидят, как не бывало эти демоны – бабочки.
- Из твоего сопения в мое плечо, я не все поняла, - Аллин запустила ладони в волосы Артура, поглаживая, - Значит, это ловушка. И кто – то был уверен, что будут подыматься наверх. Нам нужно быть предельно осторожными.
Артур хотел встать, но Аллин его удержала за плечи.
- Подожди, я хотела спросить. То, что ты рассказал о своей семье, правда?
Артур глубоко вздохнул.
- Я мог бы пошутить, но вижу, что не тот случай. Тебе обязательно нужно знать? Мне еще много, что есть скрывать. Мы хотя чуть и не погибли, но исповедь сейчас.
Ладони Аллин легли на грязное лицо Артура, большими пальцами она погладила его брови и сказала с грустью:
- Ну, почему ты такой замкнутый? Какая злость мучает тебя, обида? Расскажи мне. Тебе станет легче, - большие пальцы нежно спустились к губам Артура и погладили его губы и подбородок, - Почему ты всё переиначиваешь, стараешься ужалить.
- Этот разговор не приведет ни к чему хорошему. Я слишком долго разочаровывался в людях, а они во мне. Я иногда думаю, что я зря родился.
- Не говори так.
- Подожди, Аллин, вот ты. У тебя всё получается, ты падаешь и идешь дальше, ты сама никому не рассказываешь о своих проблемах и болях. Ты выросла бойцом, но не озлобилась на этот мир. Ты оставила часть в своей душе чистой. Понимая, как важно воспитывать себя самой, стремится к хорошему. Ты готова найти положительное во всем. И мое неуклюжее стремление  к цинизму тебя раздражает, но сейчас ты стараешься разобраться и понять. Если бы мы встретились в иных обстоятельствах, ты бы просто не обратила на меня внимание. А я бы обратил, потому что я не оставил в своей душе чистого места, где я мог бы отдохнуть от своей злости. Я постоянно зол, жесток, циничен и люблю себя. Я мог бы так много тебе сказать, но  я не готов. Не готов к твоей жалости. И я тебе не врал. Как и сейчас, что мне хочется тебя поцеловать. Но я не имею право на данный поступок, потому что ты возненавидишь меня позже. Так как будешь думать, что я воспользовался ситуацией, поплакался в романтичную минуту, а сам думал только о теле. И ничто не способно будет изменить твое мнение. Я могу бороться с этим чувством, потому что оно настолько глубокое, что мне больно от него. Я так напугался сегодня за тебя, боялся остаться один. Хотя я постоянно один, я сам в этом виноват, так как не хочу никого впускать. Люди могут пережить столько вместе, но  потом сказать: «прости, но мы друг друга совсем не понимаем. Наша жизнь была ужасна». И после всего сказанного я понимаю, что я хочу не только тело, но и душу, но я не готов делить с тобой свое одиночество, взваливать на тебя свои детские проблемы.
- Когда же ты это понял?
- Когда мы лежали вместе после близости. И заметь, я сказал не слово секс. Потому что оно грубое. Я говорил тебе, что мы устали, и это способ расслабиться. Но я врал, я боялся, что ты отвергнешь меня. Но когда мы лежали вместе, когда я чувствовал своим телом твое горячее тело, я понял, что ты мне нужна. Мне с тобой хорошо на подсознательном уровне, когда человек создан для меня. Когда с ним хорошо молчать, и эта тишина не отягощает. Черт, я и так сказал лишнего. Нам нужно идти. Мы должны отсюда выбраться. Попасть на грешную землю из мира иллюзий.