Дождь усыпальницу мою

* * *               

Дождь усыпальницу мою
омыл слезой,
пролившись из разорванного сердца мечты,
так долго постигавшей тайну цвета белого,
и может, и на камне бы ещё взросли цветы,
когда б не ветер,
пожелавший честно возвратить
все посланные, но не нашедшие ответа письма. –
Вот осень.

Крик умирания
белого цвета,
когда бутоны его тела
облетают, являя
суть бесплодия или невинности,
или крик его рождения,
где точка исчисления –
дыхание последнее
несбывшейся надежды –
вот по мне плач
и единственный звук,
слышимый мной
и ещё неживой,
а по правде – тишайшей природой.
Неба тонкий лист,
расчерченный ветрами –
духами воздушной музыки,
дрожит и отрясает с нотного стана
снежную вязь мелодии белого цвета,
уловляемой сетью
моих волос и ресниц,
хранящих тайну молчания
столь полного, что могло
бы стать… но…

я теперь к Иисусу ближе,
чем облака или звёзды. –
Это чувство зимы.

2001.