Юность. Июль-хроникёр

Охотный пыл с мошною сверив,
Сыграв вничью с ней в поддавки,
Подался я на русский Север,
Точней сказать – на Соловки.
И вот архангельский морпорт,
Прошвырочка по Беломорью
Под Лея Френсиса «Лав стори»
На весь круизный теплоход.
Когда же монастырь возник,
В лагунное прибрежье вросший,
Я пережил счастливый миг
Столь долгожданной встречи с прошлым.
Три дня паломником бродил
По соловецким тихим весям.
В душе моей звучала песня
Псалому божьему сродни.
И подустав от древних притч
О святости порядков здешних,
Я вспомнил, как церковный причт
Был заменён энкаведешным.
Кому-то надо верить в крест,
Кому-то – веры краснозвёздной
Хватает, чтоб в один присест
Схарчить того, кто слишком поздно
Решил или недорешил
Задачу жизни основную:
С какой же властью одесную
Добраться до своих могил?
Сочувствовашим досоветской
Убойную взрывную смесь
Решеньем власти соловецкой
В затылок умещали здесь.
Да и своих единоверцев
Не жаловала ВЧКа,
Им останавливая сердце
Одним нажатием курка.
На бессердечную работу
Определилось полстраны,
А граждане страны на квоты
Расстрельные поделены
Промежду лагерями были,
И Соловецкий в списке том,
Как дом, расставшийся с крестом,
Потомки граждан не забыли.
И я из тех потомков тоже,
И этот дом такой же мой,
И я родился на рогоже,
Да только под иной звездой,
Взошедшей над холодным домом,-
Её рубиновый отлив
Обворожительно красив,
Но глаз слепит и клонит в дрёму
Страну и спутников моих
По соловецкому круизу, -
Солёному ночному бризу
Не выветрить тоску из них.
Час расставания приспел,
И долго в поднебесной млечи
С монастыря мне вслед смотрел
Вместо креста пятиконечник.
Опять Архангельск. Край лесов,
Богатых нашим меньшим братом,
Но и удачливых ловцов
Снуёт здесь больше, чем когда-то.
Один, с ружьём наперевес,
Избороздив двинские пущи,
Я понял, что каков замес,
Таков и будет хлеб насущный,
Что если пагубную страсть
К убийству ныне не умерить,
Сыны нещадно будут клясть
Отцов за выбитого зверя.
Сей ненавязчивый урок,
Что был по замыслу кристален,
Как никогда пошёл мне впрок
И разрядить ружьё заставил.
Потом мой путь пролёг на юг.
Окутавшийся длинным шлейфом,
Дал самолёт прощальный круг
Над голубым поморским шельфом.
И через час, на склоне дня
Далёким полигонным гулом
Угрюмо встретила меня
Достопочтеннейшая Тула.
К приёму городской глуши
Отнёсшись с пониманием полным,
К той девочке я поспешил,
Которая ещё всё помнит.
Мы вместе детство провели
Среди фиалковых нагорий,
Признались по весне в любви –
То ли на счастье, то ль на горе…
Потом она ушла в него,
В интеллигентское сословье.
Я сунул голову в ярмо
Рифмованного суесловья.
Но как победу ни трубил
Без устали божок разлуки,
Всё ж благоволие судьбы
Подчас сплетало наши руки.
Тогда, чтоб в памяти сберечь
Всю радость юности беспечной,
Мы мимолётность наших встреч
Преобразовывали в вечность.
Вот и сейчас визит в ночи
Не стал какой-то важной вехой
На нашем жизненном пути.
Всё повторилось. Я уехал
Туда, где в пойменных лугах
Живут друзья мои, десняне,
Где неба и воды слиянье
Рождает удивлённый страх
При мысли о кончине скорой,
О том, что ветер без меня
Вот так же будет петь над бором,
И так же вспыхивать заря!..
Давно люблю просторы эти,
Они мне вращивают в стих
Не судорожный ужас смерти,
А страх святой лишиться их.
И не по этой ли причине,
Как только прибыл я сюда,
Исчезли все мои кручины,
Забылась старая беда.
Полуденная даль июля
Вновь за собой меня вела,
Напоминанием о Туле
Луна смущённая плыла,
Костры бивачные дымились,
Сверкала гладь лесных озёр,
Большие птицы в небе вились, -
Всё это длилось до тех пор,
Покамест август не прокрался
В мой дом над тихою рекой, -
Не зря же я его боялся,
Но это разговор другой.
А лучше здесь, чтоб нудный дольник
Вконец не прогневил Парнас,
Окончить я себе позволю
Мой затянувшийся рассказ.
Он сложен был не для укора
Таким же мальчикам, как я,
И не для разрешенья спора
О вещем смысле бытия.
А просто до мгновенья жаден,
Вдали от выспренних идей
Я внёс в домашние скрижали
События июльских дней.
Пусть безыскусны эти строки,
Но всё же не в пример иным,
Хранят они тепло дороги,
Которою пришёл я к ним.
И есть в них, если присмотреться,
Чтоб сослепу не наступить,
Невымышленный трепет сердца,
Такой, какой и должен быть.