Two Views of a Cadaver Room С. Плат в переводе В

Стихотворение С.Плат 1959 года 'Two Views of a Cadaver Room' («Два взгляда/мнения о мертвецкой/покойницкой») содержит три строфы. В первой строфе   одиннадцать строк, срифмованных по схеме A-B-A-A-B-C-D-D-E-E. Вторая строфа состоит из  9 строк;  пятая  срифмована с седьмой, восьмая - с девятой. В третьей строфе две рифованные строки.

В неэквлиниарном  переводе В.Бетаки  в первой одиннадцатистрочной строфе  рифмуются первая, четвертая,  шестая, восьмая, девятая строки (там — телам — голова - едва-едва- давала). Во второй строфе из восьми строк рифмуются  пятая и седмая (листы — пустоты). В третьей строфе срифмованы обе строки (грозу — внизу).

Оригинальные строки первой строфы 'They had four men laid out, black as burnt turkey' в переводе переданы как «Было в этот день там / Четыре трупа, темных, как пережаренные куры». Строка не подчинена ритму, не рифмуется, поэтому совершенно непонятно, зачем понадобилось переводчику превращать  оригинальных «подгорелых индеек»  ( 'burnt turkey') в «пережаренных кур».

Строка 'The head of his cadaver had caved in' (дословно: «голова его трупа/мертвеца уже  внутрь ввалилась») текстуально и фразеологически неверно переведена как «У одного из студентов упала из  рук голова» (голова могла из рук - «выпасть»,  а  «упасть» - на пол).

Строка 'In their jars the snail-nosed babies moon and glow' (дословно: «В своих сосудах улитконосые детки/младенцы двигались как во сне/болтались/грезили/выставляли голые ягодицы и сияли/светились») передана как «В банках покачивались и сияли младенцы с носами улиток (!)». Интересно, как  представляет себе переводчик  «младенцев с носами улиток», ведь у улиток «носов»  не бывает?!
 
Некорректен перевод оригинальной строки 'He hands her the cut-out heart like a cracked heirloom'  (дословно: "Он  передал/вручил ей вырезанное сердце как надтреснутую семейную реликвию"), переданной как  «Он протянул ей вырезанное сердце как древнейшую из семейных реликвий»: по странному капризу переводчика реликвия из  “треснувшей”  ('cracked') сделалась “древнейшей”.

Строки второй строфы '... sings in the direction / Of her bare shoulder' (дословно: «...поет в сторону/по направлению ее обнаженного плеча» в переводе В.Бетаки зачем-то была опошлена: «... поет, глядя в вырез ее платья».

Строки 'Both of them deaf to the fiddle in the hands  / Of the death's-head shadowing their song' (дословно: «Они оба глухи к скрипке в руках смерти-главы/предводителя, омрачающей их пение») изрядно приукрашены фантазией переводчика: «И оба глухи к скрипке в руках Вождя армии смерти, / Грозно нависающей над их пением из мира гибели и пустоты».  Переводчик  здесь не замечает стилистически неряшливой  двузначности  своей строки:  «над их пением»  «грозно нависает»  то ли скрипка, то ли армия смерти, то ли просто смерть. К тому же в  согласии с русской языковой нормой можно  «нависать над», но не принято «нависать из».

Вправе ли переводчик  коверкать русскую речь,  изменять и дополнять по своему произволу авторский текст?