Бутерброд

      Гамлет: "…Так погибают замыслы с размахом, вначале обещавшие успех, от долгих отлагательств."
      . . .
      Гамлет: "Как ты думаешь: Александр Македонский представлял в земле такое же зрелище?"
      Горацио: - "Да, в точности."
      Гамлет:  - "И так же вонял? Фу! (Кладет череп наземь.)"

   Уильям Шекспир, «Гамлет, принц датский» (Перевод Б.Л. Пастернака)

                —

Производя на днях раскопки в холодильнике,
Я обнаружил там засохший бутерброд.
Он был сиротски одинок в своём могильнике,
Так и не ставший достоянием утроб
Моих домашних, что, в пылу гастрономическом,
Его презрительно вниманьем обошли,
Иль, опасаясь катастроф экономических,
Поглубже спрятали, – а после не нашли…

Я озадачился судьбою бутербродною:
Ведь жизнь его,  – как бы ничтожна ни была,
В себе несла предназначенье благородное –
Собой насытить наши хрупкие тела.

И оправдалось бы его существование,
Когда б он дни свои с почётом завершил
В желудке, алчущем достойного питания,
Чтоб обеспечить процветание души,
Работу мозга, погружённого в сомнения,
Своим сгораньем беззаветным поддержать,
Рассеять временно тоску и опасения,
Чтоб мог он в сытости о вечном размышлять…

Но вянут тщетно благородные стремления,
Бесславно чахнут ожиданья и мечты,
Когда судьбы неблагосклонно отношение,
И смысл теряется на фоне суеты…

Когда-то был он, несомненно, привлекателен –
Свежайший хлеб, на нём кружочки колбасы,
Пахучий сыр, – так по-швейцарски основателен,
И помидор с холодной капелькой росы...

Как жизнь порой несправедлива, – даже в мелочи, –
Наверняка был не один голодный рот,
Что был бы счастлив бутерброду – без тарелочки!
Но не сошлись, – и сгинул всуе бутерброд…

Теперь он сух, как деревяшка омертвелая,
Зеленоватый мягкий бархатный налёт
Собой, как саваном, скрывает его тело…
Такая пакость, – а, поди-ка ты, живет!

Так завершилось бутербродное изгнание
И опустела бутербродная тюрьма;
Теперь в руках моих он, плесенью съедаемый,
Явился пищей для пытливого ума.

Он пробудил во мне дремавшие сомнения,
Тоску, присущую разумным существам:
Что наша жизнь – всего лишь миг перед забвением,
Или преддверие к неведомым мирам?

Навек ли плесенью сомненья разрешаются?
Какого рода окончательный ответ
Под этой сущностью зеленой заключается?
Ответ готов, – а бутерброда нет!

Но бутерброд винить в итоге вы не можете:
Ему искать и заблуждаться не дано,
Он будет там лежать, где вы его положите,
Ему что плесень, что желудок – всё равно.

Ведь это – я, кто знал его предназначение!
Ведь это – я его на кухне сотворил!
А как же тот, кто создал мир, а в нём – сомнение, –
Что думал он, когда из глины нас лепил?

Быть может, правы те, кто верит в отрицание,
И смысла нет ни на земле, ни в небесах?
«Быть иль не быть?» –
                вопрос незрелого сознания;
«Есть иль не есть?» –
                вопрос и мука мудреца...

                —

Но, впрочем, время отойти от холодильника, –
В бесплодном поиске покой не обрести...
Лишь сякнет втуне сила разума-светильника…
А без него мне пропитанье не найти!

Сан Диего, Калифорния. Декабрь 2002 г.