игрушка

чудесным ранним утром,
и раненый нутром,
по травам перламутру,
спешил я на паром,

я ехал в город Досталь,
через Хромую Выть,
чтоб насладиться вдосталь,
и Млюгу переплыть,

махали мне руками,
все женщины Нырка,
и окна с потолками,
кричали мне - "пока"!

мужчины мне махали,
признаться стыдно чем,
и даже старый Хайли,
показывал мне член,

махали мне собаквы,
и кошквы, и дрозды,
коровзы, волквы, хряквы,
и курвы с борозды,

махал мне председатель,
колхозика "Партсьезд",
Нырка бытописатель,
и топарь всех невест,

махал мне поп кадилом,
отец Мелхиседек,
изряднейший мудило,
и славный человек,

дорогою прибился,
с Ливонской той войны,
ко мне в доспехах рыцарь -
железные штаны,

он звался Ланселотарь,
был киллером в Москве,
теперь со мною топал,
в тревоге и тоске,

он тоже ехал в Досталь,
чтоб Млюгу переплыть,
и говорил, что после,
уже не стоит жить,

так шли мы по дороге,
носящей имя Дром,
свободны и убоги,
на Трюндельский паром.