Путешествие в долину гейзеров часть 13

     Покинув «Николаевск», на котором произошло столько интересных встреч, историй и даже открытий, я и Валя, закинув за спину не обременяющие тяжестью рюкзаки, отправились к морскому вокзалу. В просторном вестибюле нас встретили товарищи туроператоры, провели сверку и определённые организационные разъяснения. Уведомили, что ближе к вечеру (время было указано) мы отплываем на теплоходе «Петропавловск» к месту назначения, посёлку Жупаново, отправной точки начала похода по маршруту № 264 – «Долина Гейзеров».
 
     В этот день, туристов было, наверное, не меньше семидесяти. Кто-то прилетел с материка самолётом. Кто-то предпринял более длительное путешествие поездом до Владивостока, а затем морем, вернее двумя морями и океаном до Петропавловска- Камчатского. Эти, проведя несколько дней в «Питере», не скрывали ярких впечатлений и были всем предовольны. Отдельные натуралисты откровенно удивлялись необыкновенной красоте камчатской природы. А некоторым, всем на добрую зависть, оказалось проще всего приехать на автобусе, и всё потому, что были они местными жителями, как выяснилось, города Елизово.

     После делового инструктажа и тёплых напутствий собравшиеся туристы, все как один, отправились в город. Впереди, до отправления теплохода, оставались свободными три часа. Не теряя времени, мы тоже решили самостоятельно провести небольшую экскурсию по ближайшим достопримечательностям Петропавловска. Валюша взяла на себя общее руководство. Город, в отличии от меня, она знала. Ещё бы, в нём прошли годы её студенческой жизни.
 
     По улице Ленинской, плавно убегающей вниз, спустились к зданию драматического театра. Полюбовались площадью Ленина и монументальной скульптурой самого Вождя революции. Недалеко впереди, нельзя было не заметить сопку Мишенную, поднимающуюся вершинным конусом над домами и домиками, взобравшимися по её склону выше других, оставшихся у основания.
 
- Пойдём-пойдём! – заторопился мой гид, - потом всё увидим гораздо лучше.

     Повернули назад. Посматривая по сторонам, я любовалась попутным окружением города, разместившего свои жилые кварталы на террасах сопок, утопающих в сочной зелени трав, куртин и деревьев. Невзирая на подъём, убегающей в горку уже знакомой улицы, дышалось легко. Приветливый ветерок веял с бухты, донося лёгкими порывами ни с чем не сравнимый запах моря.

     Вскоре поравнялись с памятником «Часовня», который недавно прошли, решив подойти к нему на обратном пути. По Валиному замыслу, так как свободного времени у нас немного, она проведёт меня только по сопке Никольской, ближайшим историческим местом, однажды ставшем участником и свидетелем судьбоносных событий времён Крымской войны 1853-1856 годов.
 
     И вот она, первая достопримечательность. По лестничным ступенькам поднимаемся к скромному памятнику, хранящему свидетельства той войны. Это маленькая красивая Часовня, построенная в 1885 году над двумя братскими могилами. В одной погребены павшие в сражениях герои, порядка десяти дней в августе-сентябре 1854 года державшие оборону Петропавловского порта, одноимённого  города и всего Камчатского полуострова, защищаясь от англо-французов, вошедших в Авачинскую губу эскадрой о шести кораблях.

    Прибывшие океаном иностранные недруги, между тем, в числе прочего, были озадачены давно вынашиваемой глобальной целью. Выбрав весьма удобное время разгара Крымской Воины, англо-французы планировали, наконец, нацелено   осуществить собственные давние планы – морским десантом захватить Камчатский полуостров и далее поэтапно прибрать к рукам весь русский Дальний Восток.               

     В другом братском погребении лежат останки погибших в тех атаках вражеских морских пехотинцев англо-французской эскадры, артиллерия которой по подходу к береговой линии косы открыла огонь по нашим батареям. Но что-то пошло не так, вопреки расчётам заморских захватчиков. Итогом безуспешных попыток наступления, морские пехотинцы-десантники, высадившиеся на Никольской сопке, пытаясь прорвать оборону камчатских защитников Петропавловска и Камчатского полуострова, значительно уступавших по численности врагу, были разбиты и бежали, оставляя на поле боя погибших. 
   
      Так было решено - отважные защитники родной Камчатки, павшие в этих сражениях и поверженные англо-французские морские пехотинцы, были погребены рядом, упокоившись с миром. Освящённая часовня, возведённая гораздо позднее, и два братских захоронения чтутся с тех пор, как одно святое место.

- А вот, скажите на милость, без войн, без неожиданных нападений, сеющих смерть и горе, никак нельзя обойтись? К примеру, тем же цивилизованным дипломатическим путём, решая возникающие претензии со стороны любых наших оппонентов? Если бы так... Им не нужна даже самая убедительная дипломатия. Им, видите ли, до умопомрачения нужны наши территории. Похоже, конкретных рецептов для мирного сосуществования нет.
    
- А вдруг есть такие рецепты? – прищурив глаза, смотрит на меня моя приятельница.
- Мы бы знали о них. – Отвечаю я коротко.
- Так что, так и будем жить в неопределённости? – Валюша испытующе уставилась на меня. – Подумаешь, жили и будем жить! – тут же заключает она.

- Будем жить! А, чтобы жить спокойнее, помнишь, как говорил Алексей Иванович: "Нам нужно просто, в порядке вещей, ответственно быть готовыми к войне с любым алчущим врагом, чтобы вовремя во всеоружии встретить его, поднявшись на защиту своей Родины. Нам нужна в постоянной боевой готовности профессиональная, сильная, боеспособная, славная народная армия. И она у нас есть! Экономика, здравоохранение, образование и прочее непременно должны пребывать в обязательном прогрессирующем развитии."- Помнишь?
 
- Помню, конечно, помню. – Соглашается Валя. Удивляюсь, как это выходило у него не скучно говорить о таких серьёзных вещах. Быть может потому, что мы умеем понимать и помнить, - смеётся она.

- Да, ты права! Теперь при случае будем цитировать Алексея Ивановича, словно классика, -  улыбаюсь я. – А почему бы и нет, под его словами я готова хоть сто раз подписаться.
 
     За разговорами, дорожкой, бегущей в траве меж камчатских берёзок, идём наверх сопки Никольской. Взошли и обошли все перепады её высот и пологостей склонов вдоль и поперёк. Спустившись к перешейку, погладили руками, ещё не остывшие от горячих солнечных лучей, каждую боевую пушку (реставрированную настоящую и новые взамен разбитых)3-ей батареи лейтенанта Максутова. Молча постояли у памятника героям легендарной батареи, десять дней в августе-сентябре 1854 года державших оборону в числе других батарей, защищая Петропавловский порт от англо-французских захватчиков.

                *****
 
     Оглядели здание и восьмидесятиметровую телеантенну камчатского телецентра (современная достопримечательность). Везёт горожанам, у нас в Соболево пока телевидения нет. Осторожно ступая среди зарослей берёз, подошли к круче скалистого сорокаметрового обрыва, того самого, с высоты которого, отступая, падали вниз, разбиваясь о гранит камней, англо-французские десантники в августе 1854 года.
 
     Проиграв сражение, оставшиеся в живых, разуверившись в успешности планов своих адмиралов, догоняли на вёсельных ботах свою, уходящую прочь, эскадру. Легко захватить Петропавловский порт, проще простого аннексировать всю Камчатку, вопреки расчётам неприятеля, не вышло.

     Страницы истории... Рушатся агрессивные планы... Торжествуют справедливые победы над жестоким захватчиком. Убегающая англо-французская эскадра с её боевыми кораблями, ловя парусами попутный ветер, и гребцы, спешащие за ней на ботах, растворяются над волнами в парящем мареве далёкого легендарного прошлого. "Поверженный враг спасается бегством..." - произнёс руководитель обороны Петропавловского порта военный губернатор Камчатки генерал-майор Завойко Василий Степанович, передавая подзорную трубу стоящему рядом офицеру..." - рисуемые воображением картины словно наяву пронеслись передо мной и исчезли, сохранившись на сокровенных страницах истории давних столетий, волнуя умы любознательных потомков-читателей.
   
     А сегодня пред нами открывается широкая панорама настоящего Авачинской бухты. Слева рыбный порт и торговый. Топорщатся стрелы портовых кранов. Справа опять краны, но уже судоремонтного завода. И везде, куда ни повернись, стоят суда большие и малые всяких разных предназначений. Стоят, пришвартовавшись у причальных стенок и просто, вон смотри, стоят на якорных рейдах тут и там, соблюдая внутренние предписания рейдовых стоянок.

     Я еле успеваю следить за названиями, которые произносит моя подруга, стараясь запомнить, где полуостров и военный посёлок Завойко, в котором особенно чтят память о генерал-губернаторе, вскоре адмирале, Завойко Василии Степановиче, возглавившим организацию обороны Камчатки от англо-французского нашествия в августе-сентябре 1854 года, одержав полную победу над "бежавшим" врагом.

     А где Моховая и Сероглазка, а вон там южнее, где-то вдали, растекаясь широкой поймой, впадает в бухту большая река Авача, от неё пошло название - Авачинская губа или Авачинская бухта, и так, и так можно. За взгорьями скрывается город Вилючинск, не ошибёшься - вулкан Вилючинский тому указатель… Я слежу за её рукой, кручу головой направо, налево…
 
     А если вглядеться прямо и далеко-далеко, видны ворота бухты, а за ними открытый Тихий океан со всеми прибрежными заливами, бухтами, морями и островами. С названием, Тихий, можно не согласиться, кто знает не понаслышке о его штормах и прихотях, извергающихся время от времени подводных и островных вулканах, о необузданности землетрясений и цунами.
 
     Часто на слуху вместо Тихий - Великий океан, и вот здесь как раз возражения «против» не уместны. Он, действительно, Великий! Это чувствуется и видно невооружённым глазом даже весьма неопытного в мореплавании человека (это я о себе говорю). Нет, правда, серьёзно!
 
     А, уж, какие могут быть споры, если давным-давно отважными мореплавателями разных стран и эпох подтверждено, что Тихий океан, самый Великий среди остальных трёх океанов, что вместе с ним образуют единое водное пространство Мирового океана, омывающего шесть континентов и множество больших и малых островов во всех частях света  Земного шара. Кстати, половина площади поверхности Мирового океана приходится на Тихий. Не зря же он Великий океан, к тому же ещё и самый глубокий.
 
- Не отставай! – зовёт Валя. И я спешу за ней. Мы переходим на мыс сопки Никольской, обращённый в сторону Мишенной.
- Ну, как, скажи, здорово?! Видишь какая она гигантская, самая высокая в черте города! – Вале, чувствуется, приятно удивлять меня.
- Да, и правда, здорово! Вид впечатляет! Какая у неё высота? – я пробую прикинуть. - На сколько она выше Никольской, раза в четыре?
- Почти угадала. – Смеётся мой экскурсовод, - 381 метр!  Вообще-то, я все высоты городских сопок не помню. Ориентируюсь так: выше- ниже. А вот её запомнила.

     Култучное озеро тоже стало интересным объектом внимания. Пляж Озерновский, на котором можно и позагорать. Площадь Ленина, как на ладони. Повернулись к сопке Петровской. Она ниже Мишенной метров на сто, но выше Никольской. Эта сопка достаточно вытянутая, протяжённая параллельно побережью бухты. А на верху в одном месте, Валя указала рукой, горожане облюбовали смотровую площадку. Жаль, времени мало. Вид на город, бухту, окрестности просто потрясающий! «Когда-нибудь, я, обязательно, поднимусь к этому месту и увижу всё своими глазами», - подумала я. Расставшись с сопкой Никольской, с сопкой Любви, именуемой в народе, возвращаемся в порт.
 
      Поздно вечером, когда сумерки, скрывая береговые очертания, опустились на бухту, вспыхнули, обозначив себя тут и там, осветительные огни. Они горят далеко и близко по всем направлениям акватории и вокруг, куда только способен устремиться и достать пытливый взор. Утопает в огнях фонарей, приподнятая над бухтой, прибрежная улица Ленинская. Лучится теплом оконный свет домов. Мелькающие потоки света от фар автомашин разбегаются в разные стороны по полосам шоссе.

     От торгового порта, на отдалении к северу, высится сопка, мерцающая в сгущающихся сумерках разряжённой россыпью огоньков, манящей таинственностью напоминающей первые звёздочки, что вот-вот проявятся на чистом небосводе, всплыв из-за горизонта.
 
     Светящиеся окна здания мор вокзала, огни у его подъезда и вдоль тротуара роняют золотистый свет на лица прохожих, идущих мимо. На пирс, где весь в огнях пришвартован в ожидании пассажиров теплоход «Петропавловск», группами и по одиночке вышагивают от вокзала люди с поклажей в руках и за спиной. И вот уже в большой компании туристов мы переходим на теплоход. Внешне, один в один, он очень похож на «Николаевск». Посмотрим, как это подтвердится завтра при дневном свете.

  Продолжение следует.

 Интернет фото: Култучное озеро, сопка Мишенная, Набережная, Озерновский пляж. Вид с сопки Никольской, лето 2016 года.