Мартиролог

Вдаль уносит ветер туч седые клочья.
И плывут на Север карбасы да кочи.
В океан стремились вольные ватаги.
Их порой страшились мурмане-варяги.
Хоть и грозны видом, шлемы их рогаты,
Но бывали биты пришлые робята.
Бунтовал нередко наш лихой народец.
Спесь сбивали предки с гордых новгородцев.
И Москве не били низкие поклоны,
А порою были дерзки, непокорны.
Вольные поморы злого воеводу
Предали позору: «посадили в воду»:
Услыхав поморски дерзостные речи,
Государь московский им не смел перечить.
…Слышен бабий причет средь огня, погрома:
Басарга-опричник лютовал  в Поморье.
Облеченный властью над страной поморов,
Хищной песьей пастью он терзал крамолу.
Небо багровело. Сворою звериной
Шел на староверов с войском Мещеринов.
Доля не из легких: прихвостни Петровы
Загоняли плеткой россиян в Европы.
Мучают за веру пастырей народа,
Гонят люд на верфи, в тяжкие работы.
Но Поморье снова разгибало спину
С верою Христовой, а когда – с дубиной.
Лес осенний мокрый, ветка еле хрустнет.
То идут поморы во скиты да в пу’стынь.
Не Грааля чаша светоч поколеньям –
В дебрях, в темной чаще свет лампад в молельнях.
На земле Поморской комиссарил Кедров.
Так вбивалось в мозги большевизма кредо:
Пулею свинцовой, проволокой, решеткой,
Чужеродным словом, митинговой глоткой.
Погубив Рассею «для народна блага»,
Превратили Север в вотчину ГУЛАГа.
Лагерных трудармий строятся шеренги.
Погибают храмы, что создали предки.
Недруг фарисеев, исстари опальный,
Стал Поморский Север край лесоповальный.