Рыжеволосая ворожея лилит

      (Ее родинки)  (к циклу  «ВЕДЬМИН  СОЛДАТ»)

Рыжеволосая ворожея,
въелась родинками в души железы.

И никуда, никуда не деться,
только наощупь, точно слепой,
родинок розбрызг ее на теле,
языческий считываю гороскоп...

Наощупь, вселенской взвесью,
«Молота ведьм», иззубрив листы,
считываю с кожи брызги созвездий,
сакрального рая языческих святынь.

Читаю вселенской каббалы знаки,
и знаю  _  никуда мне не деться  _
от брызнувшей в душу вселенской накипи,
с кожи Лилит-ворожеи мистерии!

Вжимаюсь телом в тех созвездий жжение,
скребу  по ним каждым ребром  _
вжигает мне родинками в души железы
рыжая ворожея раба тавро.

И теперь я - лишь ангел клейменный,
меченный ею  преданностью пса.
Я знаю  -  исчезнет.
                И мне будет мертво
на ее языческих небесах...

И во взлохмаченный, рыжий космос,
где я был тем язычеством освящен,
буду выть, выдирая с кусками кожи,
память родинок тех, как сгустки клещей!

..Пусть даже ниспошлет мне Господь
                Еву яблоколюбую,
в Раю сопредельном
                пустынным границам земли,
в души моей железы,
                рыжеволосой иллюзией,
тех родинок жжением,
                въелась навеки  Лилит.

     ___________________________________________________________

                АБРИКОСОВЫЙ  ЭРОС  (К циклу  «Парфюмер»)

                1
Завораживают женской плотью
абрикосовые разломы...

Первый мой опыт.  Моя первая  заповедь  _
развоплощение плоти  _  в запахи.

Еще и еще, я буду глядеть
в стекла перегонный куб,
глядеть в невесомость девичьих тел  _
их запахи считывать с губ...

Но эта  _  с пронзительной рыжиной  _
мне  данная, первой , Господом,
укором моим, навсегда со мной,
пронзительно-абрикосово!

..Передавивши горло,
ноздрями осязаю,
черпаю запах пригоршней,
не удержать  _  ускользает!

Я гляжу в налив стекла,
в полых венах пульс стучится  _
жилка синяя жила,
между горлом и ключицей!..

И даже когда, в преисподнем сне,
в назначенной мне серной горечи,
я знаю  _  она подойдет ко мне,
с корзинкою абрикосовой...

И будет свидетельствовать пред Творцом,
что не было тупика,
когда я в суставах сжимал, птенцом,
хруст смятого кадыка!

Тогда я  _  проснусь,
                как столкнусь в толпе,
упрясь в  ее запах
                абрикосово-плотский,
и больше, Господь,
                я не буду служить Тебе,
ускользающих ароматов апостолом!


Вздрог...бульк...
              _  Исторгнет каплю нутро перегонного куба,
в мутной влаге парят
                невесомо девичьи тела,
и что-то шепчут
              эфирно-забвенно их губы...
_  Одна лишь она  _  не отзвалась.


Всегда, ускользающе-незнаком,
стал запах моей беды  _
так пахнет раздавленный абрикос,
бодлеровские цветы.

       2

Абрикосовый эрос,
как лобковый разлом.
И томление это
закупорено в плоть.

Ферромоны  _  по венам  _
мозг вгоняют в гипноз.
_ Я вдыхаю забвенье
у нее за спиной...

Я наощупь, ноздрями,
ворошу, как слепой,
эту смертную пряность,
эту терпкость-любовь!

Я гляжу на затылок
в рыжекудрость-беду,
и ноздрями, постыдно,
эту терпкость краду!

Обнаженную шею,
завитков рыжину,
я вдыхаю до желез
воспаленных минут!

Бисер пота на коже  _
блеск росинок плодов.
_ Я на девичье горло
налагаю ладонь.

Привкус боли и гнева,
абрикосово-прянн,
оплошавшую нежность
закупорю в ноздрях.

Взгляд угаснет раскосо,
под разлетом бровей.
Бисер пота на коже  _
абрикосовый фетр...

Спазмом сжатые пальцы
передавят кадык.
_ Закупорены в память
умиранья плоды...