Питерский уикенд

Раз в сорок лет случается счастье-
мой отпуск хоть и разделили безжалостно надвое,
но первая половина его- июльская.
Самое жаркое даже по степным Донским меркам, время.
Трава выгорела, хлеба созрели,
и вот- вот лягут под тяжестью налитого колоса.
Большая часть отдыхающих стремится к морю.
Но к цветущему Азову уже не подойти,
а искать горячий песок на стороне- как говорится,
деньги на ветер.
Но вздорожавшие не на шутку поезда переполнены.
"А и пусть себе едут,- решил я.
А мы рванем на север.
Питер давно ждал обещанного,
еще тридцать восемь лет назад, возвращения.
Но таких умных оказалось очень много.
Откуда у людей деньги,- думал я,
водворяясь на верхнюю полку в купе хвостового,
тринадцатого, вагона поезда Владикавказ - Санкт Петербург.
Вагон, сделанный, по словам юркого проводника, в Германии,
и правда, шел, на удивление,мягко, слегка покачиваясь.
При отправлении от очередной станции вагон, казалось, стоит,
а перрон с привокзальным интерьером-
прогуливающимися пассажирами, лотками мороженого,
 плывет себе мимо..
Мимо Ростовская область, мимо- Воронежская.
Этой ночью часа полтора стояли в Россоши.
А утром, ветренно- прохладным, полчаса в Ельце.
Город вполовину населения моего Таганрога..
и такой большой вокзал.
Столица то в восьми часах ходу.
Редколесье, на серо- пепельном рассвете низкорослое и
пугающе - черное, сгустилось.
Но с каждой минутой, словно невидимая рука смывала унылые серые краски,
а под ними выявлялся второй слой -
на земле яркая зелень сочных тонов, в небе синева..
И облака, белеющие прямо на глазах,
уже не казались черными мрачными тучами,
А по бокам колеи, громоздились корабельные сосны,
белоствольные березы, и блестела, пусть изредка,
гладь прудов с привязанными на пристани лодчонками.
Простояв с широко открытыми глазами больше часа,
изрядно озябший от  набегавшего из полуоткрытой фортки вагонного окна,
встречного  ветерка, я взобрался не без труда в свое ложе и проспал,
укрывшись пододеяльником, до самого одиннадцати часового,
по бортовому расписанию, Ельца.
Вот и Курский вокзал. Время даром не прошло.
Когда-то молодого меня встречала белокаменная,
теперь.. еще от Серпухова до первого километра
глаза слепят огромные, на разный вкус, новостройки.
И давит на уязвленную провинциальную психику мысль-
жить в этих джунглях не столько страшно, но и немыслимо.
Как, скажем не стать ничтожной безвестной песчинкой мегаполиса.
Таганрог это почти Чертаново с его великолепными графити,
прикрывшими наготу московских задворков.
Но любой, мало - мальски уважающий себя человек,
готов, очертя голову, бросить все ради гордого имени- москвич.
Селяви.
Москва, она тоже- женщина.

Странным показался маневровый крюк из Тулы:
сначала на юг, а позже опять на север.
Почему нельзя было перегнать тепловоз из головы в хвост еще в Ельце?!
Но настроения от закатного солнца,
подсвечивающего высоченные ельники да сосновые боры,
ничуть не меньше, а последняя до Москвы сотня км
вообще пролетела как остановка от Таганрога до станции Морская.
Скучаю ли я?
Не факт. Сейчас допишу и прилягу.
Впереди- Питер.
------------------



Итак, день приезда..
---------------

Самая бесполезная вещь в Питере это зонт.
Порывистый ветер выворачивает его и ломает
бесконечное количество раз,
пока вы добежите до мало мальски приемлемого укрытия.
А если до гостиницы три квартала?
В холле вас, вымокшего хуже промокашки,
встретят милой улыбкой, посочувствовав-
А что вы хотите..это Питер!
Итак, я, немного согревшийся,
 сижу в массивном мягком кресле стиля сталинского "ампира",
 и меня все еще покачивает с непривычки,
 И это после полуторачасового сидения на Московском вокзале
 в ожидании открытия метро.
(Поезд выплюнул нас когда не было и пяти часов.)
На выходе из метро мы слегка перекусили прямо в его вестибюле,
подперев спиной дверь с табличкой "police".
Благо идти недалеко - подземка на противоположную сторону,
 и вдоль шоссе отсчитать три дома.
Но дома.. те еще,
и каждый дом это квартал.
Потом налево,
и еще триста метров по лужам в дырявых босоножках южного недотепы.
Даст бог не заболеем.
В 9-00 нас заберет экскурсионный автобус

 день второй.
----------------

Вчера по программе была поездка по каналам и рекам
Питера, да ее заменили на Русский музей.
И это сразу после Юсуповского дворца,
потребовавшего немало сил и внимания.
Но дареному коню в зубы не смотрят.
Хвала богам, " северная Венеция" подождёт пока
Нева вернется в спокойное русло, а в стенах,
 где ты ходил бы и ходил, рта не закрывая, тепло и уютно.
Сказать, я видел..мало, у меня и сердце было нараспашку.
Но, подойдя к музею, видишь хвост огромной,
спрятавшейся под разноцветными зонтами, живой очереди.
Организованные группы с пакетом экскурсионных программ,
благодаря расторопному гиду, просачиваются внутрь,
как вода сквозь сито, и так же незаметно испаряются.
Не уверен, путешествуй я дичком, стал ли бы приносить себя в жертву,
пусть даже такому великому искусству.
"Одни картины!",- вспомнил я огорчение в словах сына,
 как-то самостоятельно выстоявшего очередь в Эрмитаж.
И понял его только теперь.
И все-таки, несмотря ни на что.
Русичи!  Мы никого не хуже.
И творим так, что захватывает дух, и века гордятся.
МогЁм, и..можем удивить и Европу и Азию.
 Видимо не видимо этой " Азии".
Самим бы не захлебнуться от восторга.
Плащик, купленный в подземке, порвался на второе надевание,-
еще одна никчемная покупка.
Если брать то не целлофан за двести а прочный за четыреста.
Выйдя из Русского через дверь с надписью - "Площадь искусств",
прямо по Невскому добрели до "Чайной ложки,"
и там, откушав селёдки под шубой, и блинчиков с помидорами,
сошлись на том, что поход в "пятерочку", а она видна из окна нашего номера,
- необходимость.
Вселение и ужин,
а на довольствие в первый день не ставят, малоинтересны.
Доели кильку в томате, привезенные из дома помидоры,
колбаску, пропахшую дорогой.
Искупались в душе.
Тушу свет, завтра-Кронштадт.
Кстати, ночь то уже не бела, а скорее сумеречно- серая..
------------

И так, день третий..
-------------

Подъем, зарядка, и водные процедуры.
В распахнутое окно врывается шум города, он давно уже на ногах.
Во сколько выходим,-
с нетерпением в голосе спрашивает Женечка.
Мы смотрим друг на друга, потом на часы,
 где маленькая стрелка перевалила цифру 9, и понимаем- пора.
Вчера был обозначен маршрут четверга:
Кронштадт и кунсткамера,
Кронштадт.
Удивительнейший город.Чего стоит пекарня,
где оголодавшему туристу за небольшие деньги
удастся знатно перекусить пирожками
и прочим насыщающим до благостного самочувствия провиантом.
Магазин удивил сносными не питерскими ценами и разнообразием.
А на сытый желудок приятнее созерцать и впитывать в себя красоты .
Стоящие на рейде, словно миражи в плотном тумане корабли.
Островки с густой шевелюрой деревьев
Даже голуби, нещадно загадившие мостовую перед храмом,
и нахально вырывающие изо рта туриста последний кусок..
Гид, нет скорее ставшая уже родным человеком,
Ирина Альбертовна,
симпатичная, улыбчивая женщина,
не жалея связок, взахлеб, открывает тайны,
которые сам нигде больше не выведаешь.
Запомнить бы это счастливое состояние,
и передать услышанное тем кто "остался на берегу".
На обратном пути вдруг осознал, как нам повезло.
В зеленой зоне Кронштадта  земля была усеяна листвой,
это тот ураган, что обещали на сегодня, пришел раньше обещанного.
Но вот уже и сам Кронштадт,
и тоннель, проложенный по Невскому дну, позади.
Позади Петергофский тракт с его великолепной и изумительно красивой историей.
Час спустя мы снова в Питере,
и опять легко и непринужденно просачиваемся,
теперь уже в Кунсткамеру.
А дальше наступило личное время.
Личное время предполагает непринужденные блуждания по Питеру,
в поисках знакомых и не очень черт его лица.
Мне очень хочется запечатлеть город таким, какой он есть-
ослепительно блестящий и холодный снаружи,
и живущий скрытой от стороннего взгляда жизнью внутренней.
Второе куда интереснее первого.
Даже несмотря на не прекращающийся третьи сутки холодный,
по- осеннему, дождь, интеллигентный петербуржец с доброй улыбкой
и покажет, и расскажет вам все, что ни спроси.
А каково им тут жить, - думал я, - ведь от сырости не спрячешься,
как ни пытайся.
Турист приехал, сравнил картинку с оригиналом, и укатил.
А им тут век вековать.
Нет, я бы так не смог.
Но речь не обо мне..
Хотя, в свободное время, особенно в дождливую погоду,
шатаясь по незнакомым улочкам, вымокший и продрогший,
ощущаешь себя, нет не питерцем, но частицей в общей массе его кровотока.
Сегодня - я, завтра тысячи других.
И потоку этому не будет конца никогда.
--------------

И был день четвертый.

Вот он, пожалуй, запомнится как лучший.
Да потому что солнце, наконец, пробило плотное одеяло облаков,
а дождь ослеп.
Думаю, и поездка в Царское село, и вечерняя прогулка по Летнему саду,
в его отсутствие, тоже стали чем-то значительным,
если даже во сне я возвращался и в янтарную комнату,
 и к пруду с лебединой семейкой.
А еще выйдя за роскошнейшую ограду Летнего сада,
 спустившись к Неве, говорил - ваааах!
Отсюда город, как открытая книга- читал бы читал.
Но все имеет свои пределы.
Не питерцу, мне пока еще трудновато перелопачивать его километры.
Удивляюсь, почему Женечка не стонет.
Но она бывала в Питере не раз, в отличие от меня.
Я терял ее из виду, там, в Летнем саду, где столько путей и развилок,
что, присев ненадолго в Чайном домике, и переведя дух,
мы решили- на сегодня хватит.
Да и то, переход вдоль канала Грибоедова до "Спаса на крови" отнял немало времени,
а оно не резиновое.
Но как было пройти мимо ярмарки с лотками,
где начиная от матрешек, а самая маленькая с ноготок,
и до зимних шапок из ценных мехов, было еще и настоящее столпотворение,
под музыкальное сопровождение уличных гитаристов.
Почти как дома,-  подумалось мне.
Спускаясь к морю по каменной лестнице, мимо них не пройти.
Но дома нет таких широких проспектов,  и нет высоченных массивных домов,
словно кустики, подстриженных до одного роста, и  выстроенных
в аккуратную линеечку,- никакого тебе ранжира!
там все просто, и можно, казалось, пройти город пешком из конца в конец.
Словно по Садовой до метро на Гостином дворе, укорачивая путь .
Питерское метро, быстрое и уютное,
молчаливое и беспристрастное, замыкает на замок и мой рот.
Но вот эскалатор неожиданно остановился.
Тучная женщина бальзаковских лет ступила на его ступеньку,
и не смогла встать без посторонних рук.
Вот он снова тронулся, увозя меня в мое уютное логово,
что смотрит парадным входом на Парк Победы,
где по- обыкновению, мы купим пол- кило узбекской черешенки
у симпатичной узбечки, с легким акцентом,
И, поднявшись на шестой этаж,
сняв доспехи, выдохнем громко, в два голоса.
---------------

Vk.visconty.pro.
или день пятый.

От Парка Победы до гостиницы я шел,
 повторяя это сочетание букв и точек,
чтобы не забыть.
Сбивали с ритма шелестевшие шинами по очень ровной дороге авто-
не успел загореться зеленый, а я ступить  на проезжую часть,
промелькнувшая кавалькада уже еле различима вдали.
Вот так же мчится под гору и мой недельный питерский уикенд.
С Женечкой мы разминулись сразу после окончания Малой Морской улицы.
Каждый пошел своим путем.
Она выбрала ближайшую станцию метро,
я же решил- таки пройтись по вечернему Невскому.
С витрин на меня смотрели неземные,
по таганрогским меркам, цены на еду,
товары ширпотреба, и прочие нужные и не очень
предметы мещанского быта.
Хихикали,  глядя на не по возрасту одетого седовласого очкарика,
полуметровые матрешки.
Я, незаметный и эфемерный в пятимиллионном мегаполисе,
просачивался, через группы молодых и жизнерадостных питерцев,
мысленно присаживался за столик под открытым перламутровым небом,
не спеша пил свой кофе, и слушал вечерний город,
находясь на главной его артерии,
откуда словно кровеносные сосуды расходятся проспекты
и многочисленные улочки и  улицы.
Я уже было пожалел,
что не пошел вслед за Женечкой по короткому пути,
ведь до  метро на Невском ноги бить и бить,но..
Провидению было угодно чтобы случилось то о чем я и мечтать не смел.
В молодости мне довелось слушать группу Форум на Питерских подмостках.
И, теперь, услышав  громкую музыку,
я решительно перешел на противоположную сторону
и оказался свидетелем действа.
Группа молодых и симпатичных людей профессионально,
на бис,  исполняла свои и чужие хиты.
Вокруг, вплотную друг к другу,
чтобы, (не дай бог), не  выпасть на проезжую часть,
стояли молодые и не очень, вроде меня совсем незнакомые люди,
поддерживая солиста-  то восторженным  голосом, то громкими аплодисментами.
Спасибо, спасибо,- стеснительные музыканты  радовались каждой монете,
брошенной в коробку на мостовой.
"Viskonty pro." значилось на табличке, лежащей тут же.
А Питер то жив,- порадовался я. Вон какие таланты растит,
если даже у меня, у шестидесятилетнего мороз по коже..
Я и забыл даже,  что часа не прошло,
как  восхищался видами с борта теплохода,
а еще двумя часами ранее еле пришел в себя, 
покинув   стены  Эрмитажа,
где орудовали когда- то "старики- разбойники".
Закончилась "пленка" и на телефоне,  и на фотоаппарате.
 А  еще долго буду  жалеть,
что разряженные, они не позволили  мне унести с собой
этот вечерний Питер с его неповторимым ароматом молодости и красоты.
Да это уже и неважно.
Они в моем сердце, как гвоздь в доске!
---------------

послесловие к дню ушедшему.
--------------

Два часа в Эрмитаже пролетают незаметно.
Перекус в кафе на первом этаже, и новый виток..
Ходил по адресу-  Мойка 12.
Поклонился "нашему всему".
В Таганроге Пушкин моложе,- подумалось мне,
- да и стоит у самой кромки моря.
 Вспомнил: "люблю тебя, Петра творенье!"
-  а ведь это можно сказать и про мой,
на пять лет раньше Петербурга,
основанный первым российским императором городишко.

Добрых снов, брат Петербург!

Утро. Девятое июля.
День шестой.
Первые мысли о дне вчерашнем.
"Стекляшки-  новоделы.
Достроенная к старой, новая Мариинка из стекла и стали.
Ряженые музыканты в Царском Селе.
Пацаны, зарабатывающие в метро,
якобы на обратный, до Москвы, билет,
умопомрачительными сальто.
Это потом вклею.
Влюбиться в город  можно, с первого взгляда и на всю жизнь.
Но что потом с этой любовью делать.
Гоню эту мысль.
Есть еще сегодня и завтра.
------------


 11 07
Если честно, успели мы немного.
Но, коротали путь по Малой и Большой Морским улицам,
пересекали из конца в конец Садовую,
проходными дворами добирались до "Исакия".
Будет что вспомнить.
А вчера до упора, пока ноги не отвалились,
бродяжничали, догуляв - таки по Невскому из конца в конец.
Сидели в "Копеечке" на Лиговке.
Заглянули и  в "Александринку".
Но посчитали, что за "лебединое озеро"
пять тысяч мы выложить не сможем.
А билеты обязательно выкупят "энглиши".
Один такой подошел и спросил на своем - это Чайковский?-
указывая на афишу.
Йесс, - ответили мы хором.
Выйдя из театра, то ли на радостях, что сэкономили,
то ли с горя, что не хватило денег,
пошли и купили ленинградское эскимо.
Развернули карту на парапете Аничкова моста, и  стали расчитывать
маршрут до улицы Марата 86.
К нам подошла тетенька, назвавшаяся вахтером,
и начала объяснять, как проехать до океанариума.
Но, спустившись в метро "Гостиный двор",
мы присели на лавочку и поняли - поздно!
Время истекло. А нам ещё вещи собирать.
Впереди Петергоф и вокзал Ладожский-
прощай, Питер..
--------------

послесловие..
--------------

Могущество государства не в  великолепии и роскоши его двора,
а в каждом сытом, обутом и одетом, гражданине.
Хорошо бы еще образованном.
Но.. век на век не приходится.
Ведь и правда, Россия была богатой до 13 года.
Пшеничку  и теперь продаем, но все куда скромнее.
В Петергофе кормили белочек.
Их там "цыганит"  много. Каждая со своим характером.
Которая-  съест и опять требует, а другая не ест,
но  зарывает, с  оглядкой, или в дупло тащит-
все как у людей.
Дворец с двуглавым орлом  нас так и не увидел.
Пока нагулялись, его  очередная двухчасовка попала на отъезд.
Влекли к себе  пруды,
где  утки делят  с чайками "хлебушек" из щедрых рук туриста,
и выпрыгивают из воды рыбы.
Дивились как на заморское чудо, на фонтаны, фонтанчики, Петровские "шутихи".
Сидели на булыжниках у самого Финского  залива,  глядя в даль,
где миражом маячил город мечты.
Вот тогда и возникло ощущение, что это не Балтика, а Азов, и мы дома.
Если  бы  не температура  возвращающая в реальность -
в тени холодно, на солнце  жарко.
Вообще,  казалось тогда, и есть  до сих пор ощущение,
что были в кино.  Оно закончилось, а мы,  смешные,
громко обсуждая не  сюжет, а стоимость входного билета
идем, вернее - едем, домой.
Дорого, но оно того стоит.
 гиду Ирине Альбертовне Лукьяновой, с уважением...