Посвящение Игорю Талькову

Ему было тридцать четыре,
Он упорно ломал забор-
Забор лжи и обмана ломал он,
Но все кончилось, щелкнул затвор…

Я не знаю, каким в жизни он был,
Но на сцене- нонконформистом,
Таким он в народе прослыл,
С непростым путем жизни артистом.

Я о многом поговорить с ним хотел бы,
Но его не спросить мне в упор.
Не ответит он мне, потому что
Он погиб, когда щелкнул затвор.

Если верим мы в то, что не видим,
Если верим и в то, чего нет,
Если в реинкарнацию верим,
Если верим мы и в «тот свет»…

Почему бы тогда мне не верить,
В то, что искренен был человек,
Что не бросал пустых слов он на ветер,
Что достойно хотел прожить век?

Я верю ему как пророку,
Но, потому так, что слушал его,
Мне под клетку пробились строки,
Вот и верить ему мне легко.

Я впитал смысл написанных строчек,
Когда рос, когда в школу ходил,
Не застал я его, что жаль очень,
Слишком рано его кто-то убил.

Я хотел бы быть с ним знакомым,
Я бы друга такого хотел,
Он не скрыл бы то, что позорно.
Был бы жив, он бы много успел.

Он жил так, как он жизнь эту понял,
В большей степени живя для других.
Думаю, он бы каждого обнял,
Не жалел бы слов добрых своих.

И я верю, он был справедливым,
Верю, искренне правду рубил,
И, конечно, был не идеальным,
И, как все мы, он не был святым.

Он не Богом был, лишь человеком,
И он неправды ломал забор,
Ему было тридцать четыре,
Когда в грудь ему щелкнул затвор.