Доманово

Можно было орать с балконов,
валяться в перьях,
биться током,
дымиться печкой и плавить сталь,
но сейчас я плавленый сыр,
я небо в деревьях,
я следы и шишки тропинок, бегущих вдаль.

Я хочу словами, но это как плавать в магме,
муравьём царапаться в айсберг, мороз кляня,
перевёрнутые перспектива и диафрагма
несравненно лучше передадут меня.

Я сейчас на вздохе – порох и недотрога,
меня плющит в блин, а я кручусь и пою,
я пою о воспоминаниях и порогах,
я пою, как присел на крашеную скамью,
я - трава меж плит, облупившийся лоск ступенек,
отражённый звук,
волейбольный мяч,
я асфальт и душ,
как стекло разбит и распущен как старый веник,
я - мельканье любимых лиц на экранах луж.

Я давно узнал, где гнездится грусть –
по спирали ви;той
убегает в сосны по кроне до острия,
от песка речного до крыш промежуток слитый
это тоже я,
это тоже я,
это тоже я.

Я и кепка взятая в руки совсем случайно,
и потом - погоня, фонарь, шепоток в ночи,
под метровым слоем подушек пустые тайны,
и твоих две фотки.
Тореадор,
кричи.

Я тот мальчик, что видит впервые тебя на сцене
и глаза становятся мигом на пол-лица,
и ползёт по нему рубиновый жук прицела,
не давая дохнуть и что-либо отрицать,
а ты (изначально маленькая, как ребёнок,
такая хрупкая – на ручки и покачать)
растёшь, как бамбук, в глазах его удивлённых
и, пробив потолок, остаёшься в небе торчать.

Я бы спел, как играли,
я спел бы, как победили,
как медаль сжимают сбитые кулаки,
как чужое счастье проходит тебя навылет,
утопая с закатом в лоне лесной реки,
я бы вырыдал всё, что проходит насквозь и мимо,
я бы всё запомнил и сколько бы я отдал,
чтобы запах хвои, палаток, гитар и дыма
говорил обо мне, хотя бы вот иногда.

Я б тебе рассказал, как ночью дверная ручка,
повернувшись, уводит в ночной и далёкий путь,
как крадёшься и точно знаешь - поймают, получишь,
но крадёшься, крадёшься…
Пожалуйста,
не забудь.

Я б тебя будил и гонял этим утром росным -
ты забыла, что значит вселенная в шесть утра,
и песок в сандалях,
и сосны,
и сосны,
сосны,
и иголки,
и память растаявшего костра.

Не забудь эту азбуку Морзе из комнат соседних,
и последний на всех заваренный бомж-пакет,
не забудь, пожалуйста, нас
семнадцатилетних,
впервые державших руку в чужой руке.

Ты ведь лезешь из всех щелей и из всех межбуквий,
заполняешь собой пространство и горизонт,
я хотел бы гладить, хотел бы тебя баюкать,
снять кино о тебе и петь с тобой в унисон,
ты ведь сильная, все капканы обходишь ловко,
а в моих волосах пичужка гнездо совьёт,
я в кошмарном сне бесконечно сливаю кнопку
в самом финальном из всех на свете боёв,
я останусь размытой фигуркою где-то с краю,
ты раздавишь лавиной шпеньки моих горных сёл,
посмотри на пух тополиный, зачем он летает
я дышу тобой, а он летает и всё,
не болит уже, просто ссохлось и тянется следом,
я борюсь из последних сил,
хватит,
раз,
два,
три!

кто-то греет тебя любимым клетчатым пледом,
и картошка в костре обязательно подгорит,
и звенит струна, и качели с тем самым скрипом,
и ещё вираж,
и выходишь на новый пик,
и кричит
спасибо тебе
спасибо тебе
спасибо
сумасшедшее эхо, поставленное на репит.

24.08.2007, 26.05.2018