Три часа утра

В издательстве "Союз писателей"(г.Новокузнецк) вышел мой роман
"Три часа утра".

Вот несколько цитат из него - возможно, у кого-то возникнет желание прочесть ознакомительный фрагмент, это можно сделать здесь - http://knigi-market.ru/tri-chasa-utra-irina-minaeva/


   Кто сказал, что жизнь выше литературы? Литература — та же жизнь, только неизмеримо богаче, разнообразнее и ярче жизни одного человека. В ней — бесценный опыт, накопленный множеством людей, в том числе и великих... Не обязательно в смысле исторического значения — великих, например, в любви и самоотверженности, доброте, благородстве, дружбе и нежности, в том, чего так не хватает в жизни...
   Ты перелистываешь страницы, прикасаешься к пережитому ими, ощущаешь то, что чувствовали они, и становишься сильнее за счёт чего-то не очень определённого, но необходимого человеку как воздух — того, что называют духовностью…
-----------------------------

     Бодякшин прямо на глазах позеленел и строго спросил:
     — А почему рожа у тебя такая… вдохновенная?!
     — Да у меня всегда такая, — сказал Юлий, ласково улыбаясь. — Ты просто не замечал!
     — В том-то и дело, что и раньше замечал, — с неудовольствием сообщил Петя. — Ишь, скачет... как будто в лотерею выиграл!
     Дальше выигрыша в лотерею Петины представления о высших радостях жизни не заходили.


---------------------------------
Жизнь, состоящая из ползущих, летящих, а чаще — скачущих дней, часов и мгновений, представляет собой поток ощущений, большинство которых скользит по поверхности сознания, и лишь немногие западают в душу. Вот эти немногие как раз и составляют то, что в человеке — самое главное. Чем их больше, тем, наверное, богаче душа.
Может быть, только ради таких мгновений и стоит жить, потому что
всё остальное уходит, как и не было, а они остаются, несмотря ни на что.
В них в трудную минуту можно черпать уверенность и силы, и ощущение праздника, чего-то высокого, и светлого, и тёплого...
------------------------

   — Ну, посвети тогда, — попросил Юлий.
   Стасенька взяла протянутую зажигалку, которая тут же у нее выскользнула и грохнулась ему на эту же самую руку. Бинт вспыхнул. Стасенька заверещала. Юлий схватил со стула свитер и, накрыв им руку, погасил огонь.
   Стасенька снова включила свет.
   — Какой ужас... Тебе очень больно?
   Он усмехнулся:
   — В самый раз.
-------------------------

   Когда она закончила бинтовать, Юлий с новыми силами принялся за
запутавшийся шнурок.
   — Подожди… — Стасенька опустилась на колени рядом с его ногой.
   — Да ты что! — он вскочил. — Я сам, не надо...
   — Сядь и не дёргайся, — она взялась за шнурок и распутала его в два
счёта. Поднялась с пола и пробормотала обеспокоенно:
   — Слушай, может быть, тебе в больницу всё-таки сходить?
   — Угу. В реанимацию, — он потянулся к ней, всё задрожало и поплыло.
------------------------------------


   Мэри бросила на него взгляд искоса:
   — А с рукой что?
   — Да ерунда. Шеф покусал…


----------------------
   Боб сел в соседней комнате смотреть телевизор, но дверь на всякий
случай оставил открытой. И не зря. Буквально через минуту он услышал
тихий голос Мэри:
   — Можешь чуть-чуть приподняться? Я тебя раздену...
   Боб со всех ног бросился в спальню:
   — Зачем это тебе потребовалось его раздевать?!
   — Давай я тебе на башку вылью ведро воды, а потом объясню, — предложил Юлий, кое-как приподнимаясь.
----------------------------


   — Тебе на самом деле мало показалось? — со вздохом спросила Мэри. — Если бы ты только произнёс при нём слово «рога», я не знаю, что бы он с тобой сделал!
   Юлий усмехнулся.
   — А тебе разве не интересно было бы посмотреть?
   — Ты опять начинаешь издеваться? Я чуть с ума не сошла, когда они на тебя    набросились...
   — Да ладно... Разве ты не для этого их позвала?
   Мэри отвела глаза.
   — Нет...
   — Для чего же?
   — Я... не думала, что ты… вернее, наоборот, я думала, что мне будет приятно посмотреть на тебя в таком виде. Надеялась, это что-то изменит…
   — Не получилось?
   — К сожалению, нет…
   — Но хотя бы посмотреть-то на меня в таком виде тебе приятно?
   — Да... То есть это, конечно, ужасно, они два идиота... но я уже сказала — это ничего не меняет, даже наоборот...
----------------------------


   — Ты что? — всполошилась Мэри. — Какое тебе «домой» так поздно и в таком состоянии?!
   — Да всё уже нормально, — он откинул одеяло и поднялся.
   Боб заглянул в дверь и моментально принёс ему рубашку и свитер.Мэри принялась квохтать, что они ещё мокрые, но Юлий решительно забрал свои вещи и начал одеваться. Глядя, как он застёгивает одной рукой недосохшую рубашку, Боб совершенно неожиданно для себя вдруг пробормотал:
   — Слушай, в самом деле... Остался бы уж до утра...
   Юлий усмехнулся.
   — Спасибо. Как-нибудь в другой раз!
--------------------------
   — Чего он выступает-то? — спросил любознательный Алик. — Один
глаз засветили — ему мало, что ли?
   — Это мы сейчас выясним, — заявил Вадим, поднимаясь.
   Лора неожиданно взяла его за рукав и потянула обратно:
   — Подожди…
   Он уставился на неё с недоумением:
   — Чего ждать-то?
   — Я не знаю, — сказала она волнуясь. — Но это бесполезно. Надо
как-то по-другому.
   — Что — по-другому?
   — Я не знаю, — повторила Лора. — Может, Стаське лучше?..
   — В глаз-то?.. Конечно, лучше Стаське! — одобрил Сэнди, и все они
разом грохнули: и Вадим, и Стасенька, и Лора, и остальные, кто сидел
поблизости.
---------------------

   Вадим глубоко вздохнул и молча направился к двери, но не успел сделать и трёх шагов, как совершенно неожиданно услышал:
   — Подожди!
   Он остановился.
   — Ладно, — сказал Юлий, помолчав. — Я сейчас уйду.
   — Куда? — Вадим посмотрел на него с недоверием.
   — Ну, предположим, домой! — хмыкнул Юлий. — Тебе какая разница?
   — А потом? — глухо спросил Вадим.
   — Что — потом?
   — Ты же знаешь… стоит тебе только свистнуть — она…
   — На этот счёт можешь не беспокоиться. Я не свистну.
----------------------


   До поры до времени всё шло прекрасно, но потом случилось то, что должно было рано или поздно произойти, — принцесса влюбилась. Следует заметить, что сказочные принцессы влюбляются обычно в принцев или в дурачков, и всё протекает, как правило, без особых осложнений. Но это был не тот случай.
Принцем избранник Арабеллы не был точно. Дурачком — тем более. Он был, как выяснилось, международным преступником, угнавшим из соседнего королевства самолёт с каким-то ценным грузом.
  Принцесса влюбилась в него с первого взгляда (тут всё шло как по-
ложено).
------------

   — Вам не приходилось раньше иметь дел с меревантской полицией? — спросил, наконец, Ингвар.
   — Как-то приходилось.
   — Это я к тому, знакомы ли вы с их методами работы.
   — Ну… приблизительно.
   Ингвар снова задумался. Потом спросил с искренним любопытством:
   — Не страшно?
   Гай Юлий поправил волосы  и сказал:
   — Весь дрожу.
---------------------

   Ингвар застыл в седле изваянием. Дениза смотрела, как падает снег на его непокрытую голову, как сверкают холодные белые звёзды на мягких волнистых волосах.
   Она вдруг почувствовала, что отдала бы всё на свете, лишь бы коснуться сейчас этих волос, этого расстроенного лица, этих рук, нервно сжимающих поводья… Неожиданно он поднял на неё глаза. Дениза пыталась, но не смогла принять безразличный вид. Ингвар растерялся до такой степени, что даже не пошевелился, когда она подъехала и поцеловала его, сомкнув свои горячие пальцы у него на шее.
   Необходимо отметить, что лошадь его при этом изумлённо (!) заржала, а сам он ощутил, как тающий снег с волос ледяной струёй пополз за шиворот.
   С того дня прошло много лет, но до сих пор, предаваясь любовным утехам с женой, Ингвар ощущал временами непонятный озноб в спине.
-------------------------
   — Но почему? — трясущимися пальцами она расстегнула ему ворот рубашки.
   — Потому что... я... умираю от любви!
   — От какой любви, Ингвар? Ты бредишь?..
   — От любви к тебе, Дениза... Я, видишь ли, люблю тебя...
   Как долго она мечтала когда-нибудь услышать от него эти слова! Они
сказаны, а вместо радости... Дениза всхлипнула и уткнулась носом в подушку.
   Ингвар с трудом приподнялся, погладил её волосы.
   — Дениза, о чём ты? Перестань... всё будет хорошо...
   Королева по вполне понятным причинам зарыдала ещё горше. Внезапно в дверь постучали, и в комнату вошёл встрёпанный со сна Ральф.
   — Дениза, дорогая, ты плачешь? Что случилось?
   Тут он остолбенел, потому что увидел в её постели Ингвара.
   — Та-ак, — сказал, наконец, король сладким голосом, когда к нему вернулся дар речи. — А ты что здесь делаешь, дорогой братец?
   — Я умираю от любви, — честно ответил Ингвар — он, видимо, был здорово не в себе.
-------------------------

   — Конечно, интересно, почему человек становится тем, кем становится, — заметил Ингвар. — Это, по-моему, самый сложный из всех вопросов... С его решением сами собой исчезли бы все остальные наши проблемы. В мире, населённом только порядочными людьми, не было бы места жестокости и несправедливости...
-----------------------

   Ветер свистел в ушах и кружил в воздухе клочки сена. Арабелла поёжилась и вспомнила сначала дом, а потом почему-то роскошного полосатого кота Ритчи, греющегося у камина уютной гостиной в особняке Хэнка.
   Неожиданно Антони поднялся, и на плечи ей легла лёгкая замшевая
куртка.
   — Зачем же?.. — растерялась Арабелла.
   — Да что там, все свои, — усмехнулся Антони.
   — Вы не думайте, он бескорыстно, — наперебой принялись комментировать его приятели. — Он у нас без предрассудков! Куртка, правда, не его, а Даниэля, но он тоже без предрассудков, правда, Даниэль?
   — Я? Я с предрассудками, — не согласился тот на потеху окружающим.
-------------------

   — Ты, Белка, ненормальная всё-таки какая-то, — с набитым ртом посетовал Хэнк. — Ты за последние три года хоть с одной тренировки сбежала? Хоть один раз напилась? Хоть одну ночь до утра прогуляла?!
   — Зато ты только этим и занимаешься! — фыркнула Арабелла.
   — Не только! — поправил Хэнк.
   — Да, к сожалению, и не только! — согласилась она.
---------------------

   Приснилось опять то же самое, что было когда-то наяву: толпа на площади, Арабелла стоит на балконе и смотрит, как он идёт, хромая на правую ногу, — высокий, в потёртых джинсах и тонком чёрном свитере, со вскинутой головой, с обрывком еловой ветки, запутавшейся в длинных светло-русых волосах. Идёт — и становится с каждым шагом всё дальше и дальше от неё...
   Проснувшись, она долго лежала, уткнувшись в мокрую от слёз подушку. «Стресс без причины — признак дурачины», как охарактеризовал бы подобную ситуацию Хэнк.
-------------------------

   Карусель уже замедляла ход, когда с ноги Арабеллы слетела вдруг босоножка. Упала она, видимо, не на что-то, а на кого-то, потому что внизу раздался негодующий крик, а затем послышались грубые ругательства.
   — Так, — вздохнула Арабелла. — Развлечения продолжаются.
------------------

   Гаю Юлию приходилось читать в книжках о любви с первого взгляда — по
мнению романтически настроенных авторов, это было похоже на удар молнии.Так вот его тогда не то чтобы ударило, а просто оборвалось где-то что-то внутри и заныло... Идиотское состояние, надо сказать, и отнюдь не из приятных.
   На другой день вроде полегче стало, но всё равно тянуло со страшной
силой. Он пошёл снова в тот ресторан, и опять увидел её — с тем же самым... Гай Юлий подошёл к нему и сказал невыносимо вежливым тоном:
   — Не будете ли вы так любезны разрешить мне пригласить…
   Парень вытаращил на него глаза и ответил:
   — Ещё чего не хватало!
   — Чего ещё — это мы обсудим, я думаю, в дальнейшем, — сказал Гай
Юлий всё так же вежливо и протянул ей руку.

----------------------------------


А она вдруг спросила:
— Ты уже знаешь?.. Что мы с Мишелем...
Гай Юлий кое-как вынырнул из-под накрывшей его с головой чёрной волны отчаяния и уцепился за мысль о том, что из трудной ситуации нужно искать выход не самый лёгкий, а самый достойный. Как ни странно, вроде бы помогло — даже голос не дрогнул:
— Конечно, знаю. Поздравляю.
— Спасибо! — саркастически заорал Мишель. — Ну, насмотрелся?
Компания захохотала громче.
— Я одобряю твой выбор, — сказал Гай Юлий Джиневре. — С ним у
тебя будет весёлая жизнь. По-моему, весёлая жизнь — это самое главное,
как ты считаешь?
---------------------------