Рассказ 2-й Путешествие в раннее детство

         Свое раннее детство я вспоминаю как кадры из когда-то виденного фильма или оживающие старые фотографии. То черно-белые, быстро мелькающие и часто тревожные, а то цветные, радостные, мелодичные, а иногда громко звучащие. Порой лежишь ночью без сна, смотришь в темный потолок, а на нем как на волшебном экране, вдруг мелькнут какие-то воспоминания-картинки, голоса и звуки из далекого детства. Нереальные ощущения. Как будто смотришь быстро мелькающие кадры старого, но до боли знакомого, кино.
 
    Самые первые, ранние кадры из моих воспоминаний - меня ставят на стул, рядом старшие сестры и брат, сзади мама и папа. Я «ору», папа своими твердыми пальцами больно держит меня за плечо и говорит: «Смотри-смотри, сейчас вон оттуда вылетит птичка!». А мне страшно от незнакомой штуковины на длинных ногах, которую направил на нас чужой дядя, а сам спрятал свою голову под черную тряпку.

      Эта картинка всплывает в моей голове постоянно,  а потом, через много лет, мне твердили, что я не могу этого помнить, так как это была первая семейная фотография со мной, а я еще только-только научился ходить. Но как не странно – я это помнил всегда.

     А вот еще - я стою на лавке и, то смеюсь, а то плачу с криком «Дай кап! Тася, дай кап!»  - это большой красно-синий мяч, которым сестра Татьяна стучит по полу, а мне не дает. Почему «кап»? - Не знаю. Наверное, я видел, как падают капли воды - «кап-кап-кап», и отскакивают брызги, и каждый удар мяча об пол звучал как «кап-кап-кап». Мне это не рассказывали, это в моей памяти.

    Мне было два года, когда родился младший брат Илья. Мама кормит его грудью, а я, видимо, вспомнив как это вкусно, а мне уже много-много времени этого не дают, прыгаю рядом и хнычу: «Дай ти-ти, дай ти-ти!». И вообще, мне было очень обидно – мама качает его в люльке, подвешенной к потолку, и поет ему песню, а я должен заснуть сам, рядом на маминой кровати. От обиды я отворачивался и долго всхлипывал в подушку, а мама всё пела и пела протяжную колыбельную песню.

Маленький братик почему-то всегда спал, а когда просыпался, то плакал. Мама его пеленала, кормила грудью и вновь укладывала в люльку, а сама садилась рядом на табуретку, начинала что-то вязать, постукивая спицами, и петь колыбельную песню, а люльку качала ногой за привязанную к ней веревку. Мне очень хотелось покачаться в люльке. Мама говорила, что я уже большой, а братик маленький и отсылала меня поиграть. Я незаметно брал ее клубок и бросал на середину комнаты, а котенок выскакивал откуда-то и начинал играть с клубком, кувыркаясь и обматывая себя нитками. Мне было очень весело, я громко смеялся и хлопал в ладоши, а мама откладывала свое вязание, грозила мне пальцем и говорила, что котенок спутает пряжу, и мы разбудим Илюшу. Я знал, что мамины угрозы пальцем ничего не значат и через некоторое время все повторялось. Мама улыбалась и грозила пальцем, а мы с котенком убегали.

       Я помню свой первый самостоятельный выход на улицу, скорее всего не первый, просто он мне запомнился. Мне три года и я с огромной завистью смотрю, как соседские мальчишки, Илюшка и Пашка, стреляют из настоящего лука.

       Лук был большой, из толстой ветки ивы, со звонкой тетивой, а стрела с острым наконечником, вырезанным из консервной банки. Стрела здорово втыкалась в деревянные ворота и забор или взмывала вверх и мы, запрокинув головы, смотрели, кто стрельнет выше.

       Мне тоже хотелось стрельнуть, но я ничего не мог дать взамен владельцам лука и стрелы, и поэтому был просто зрителем. В очередной раз я, запрокинув голову, вглядывался в серое небо, но ничего не видел. Я потерял стрелу из виду, как вдруг, она мелькнула перед моими глазами, ударила по моей костлявой груди и упала. Больно мне стало потом, но когда я увидел кровь, я заревел. Со слезами я побежал домой, а мальчишки, схватив лук и стрелу, тоже ретировались, многозначительно показав мне кулаки, на случай, если я пожалуюсь. Так я получил первое «боевое ранение». Мама шлепнула меня по заду и тут же прижала к себе со словами: «А если бы в глаз?..».  Еще громче я орал, когда мама промывала мою рану марганцовкой.

 Примечание: Все события – это воспоминания из моего детства. Имена и фамилии подлинные.

Продолжение следует.