Кшиштоф Камиль Бачиньски Ночь

Basi

Madonno moja, grzechu pelna,
w sen jak w zwierciadlo pekniete wprawiona.
Duszna noc, kamien gwiazd na ramionach
i ta trwoga, jak ty - niesmiertelna.
Madonno moja w grzechu poczeta,
to nie sa winy, ktorym lez brak.
Noc jak zwierze zatulone w strach,
noc, ktora zawsze pamieta.
Usta sa gorzkie i suche, do lodyg
spalonych tak mlodo podobne,
oczy ogniem nieplodne -
zloty orzech.
Czym luskac z zamyslenia?
Wiare uczynic po zgonie?
Jestem jak blask twoj, co tonie
w morzach powrotnych jak ziemia.
Madonno, czym mnie wybawisz od nocy?
Czy dziecko przywrocisz wygieciem warg na dol?
Snom kolistym, kwiatom, wodospadom
dasz sie przeze mnie toczyc?
Uczyn ruch nieomylny, daj nazwanie
wiatrom chlodnym, ktore z dzbanow leje
plyn, co jak plomien jest.
Dzis noc i budze sie, zanim dojrze je
w lusterkach twoich lez.

Басе

Мадонна моя, полна греха.
Душной ночью на каменной звездной дороге
ты бессмертна в извечной тревоге
у меня на руках, как в расколотом зеркале сна.
Мадонна моя, порожденье греха.
Безвинною слезой не утолить страданий,
ночь хранит воспоминанья.
Ночь, как зверь, закутавшийся в страх.
Горькие губы сухи и подобны
стеблям, сожженным весной
пламенем глаз бесплодных –
орех золотой.
Мысль желаньям созревшим внемлет?
Вера длиною в смерть загонит?
Я – блеск твой, что тонет
в морях, огибающих земли.
Мадонна, чем нас избавишь от ночи?
Чем детство вернешь – поцелуев каскадом?
Снов хороводам, цветам, водопадам
дашь пронзить меня непорочью?
Обними меня тихим признаньем,
жгучий зной ледяного ветра
влей сквозь ночь через чаши звезд.
Пробуждаюсь от смерти
я в глазах твоих, полных слез.