Старое кладбище в Плёсе

Старое кладбище в Плёсе

Прийти сюда – не ближний путь:
Пройти село, подняться в гору.
Здесь редко бродит кто-нибудь.
Здесь тишь да гладь в любую пору.

Стоят погнутые кресты
Среди крапивы по колено.
Дедов по пятое колено
Надгробья дивной красоты
России царской, незабвенной.

Здесь современники лежат
Толстого, Тютчева и Фета.
И, как у гениев, свежа
Строка надгробная поэта.

Читают надписи сверчки,
Поют на разный лад часами.
Над каждой буковкой строки
Шевелят умными усами.

Мой друг прекрасный, незабвенный,
Мне грустно, тяжко без тебя.
Промчались жизни дни блаженной,
Нет больше счастья для меня.

Закрыт старинный монастырь.
Здесь при Петре был монастырь.
Взойду на пыльные ступени.
И предо мной возникнешь ты,
Как мимолетное виденье...












Прийти сюда – не ближний путь:
Пройти село, подняться в гору.
Здесь редко бродит кто-нибудь.
Здесь тишь да гладь в любую пору.

Стоят погнутые кресты
Среди крапивы по колено.
Надгробья дивной красоты
России царской, незабвенной.

Здесь современники лежат
Толстого, Тютчева и Фета.
И, как у гениев, свежа
Строка надгробная поэта.

Кто путь на мельницу держал
В изящных дрожках давним летом.
Кто раньше мимо проезжал
По большаку веселым летом.

Читают надписи сверчки,
Поют на разный лад часами.
Над каждой буковкой строки
Шевелят умными усами.

А в травах хожены тропы
Как я – такими чудаками –
Кто с блеклых строк стирает пыль
Небезразличными руками...

И я читаю: "Милый друг!
Мир без тебя – пустырь безлюдный.
Земных скорбей замкнулся круг.
На свете жить темно и трудно".

Мой друг прекрасный, незабвенный,
Мне грустно, тяжко без тебя.
Промчались жизни дни блаженной,
Нет больше счастья для меня.


Закрыт старинный монастырь.
Взойду на пыльные ступени.
И предо мной возникнешь ты,
Как мимолетное виденье...