Актеру

Послушай, Наташ, я серьезный актер,
Играл на императорской сцене,
Бывал разгулен, низок и хитёр,
А что жена? Ведь это не измена.
С тобой я пуст, я весь открыт и многолик,
Танцующ, тёмен – я совсем мальчишка.
Я был Есениным, Наташ. Я «Валерик»
Читал таким, как ты - звучащим, тёплым,
Вешним… Лишним.
Нам вечер крутит пальцем у виска,
А город укрывает белой ночью.
С тобой я весь живой - от этого тоска,
С тобой я белоснежный чистый лист.
С тобой хочу Алешей Карамазовым я очень…
А ты кричишь: «Рогожина, артист!
И Вронского! Злодея. Да грязней и гуще».
И я играю честно, как могу - смутьяна, беса, дьявола слугу,
И самого… А ты по-детски вскидываешь бровь,
И чем-то мне напоминаешь дочку.

Не касайся со мной святого, актер,
Я как будто вчера родилась,
Ничего не знаю о принцах.
Тебя дома ждет жена,
Меня - графики и таблицы,
Не трави мне всякие небылицы,
И  не будь, пожалуйста, так остёр.
Посмотри, в рассвете такой костер,
Кто-то в небе, кажется, веселится,
Сочиняя для нас вот такие ночи.
Ты вчера еще был собой, менял маски, лица,
Но и близко не был таким порочным,
Чтобы так смотреть, так держать, так злиться...
По-цветаевски, друг, поцелуйте дочку.
И пора бы нам, нерогожинским, расходиться.