Сумрак

            Он выполз из дальнего тёмного угла, долго смотрел на огонь в камине. Потом болезненно съёжился и забился под старый диван.
            Раньше это происходило редко, а теперь он появлялся каждый вечер, иногда тяжко вздыхал, хрипло и печально кашлял, как будто хотел, что бы его пожалели. Что-то в доме было не так – то ли время убежало вперёд, то ли осень была слишком дождливой…
             Приближалась зима, в доме становилось всё тише и тише, а потом Сумрак пропал, как будто его здесь никогда не было. Стали происходить странные вещи – то часы по несколько раз в день остановятся, то по крыше протопают тяжёлые шаги, то медленно гаснет и резко вспыхивает не естественно яркий свет. Мне было неуютно и суетно, как-то не по себе. Я начал подумывать, куда бы временно перебраться на зиму. Казалось весной всё пройдёт…
             Так проходили день за днём. Вовсю кружился снег перед окнами, уже трещали морозы…
             Сидя перед окном в темноте, я рассматривал вечерний снег, трещал камин и, впервые за несколько месяцев у меня не было чувства, что мне чего-то не хватает, чего-то не достаёт. Я прошёлся по комнате, погладил стены моей добровольной тюрьмы и, наконец, понял, что я нашёл СЕБЯ! Понял, что быть удобным для всех – глупо, глупо быть марионеткой, которую дёргают в разные стороны, не думая о том, что ей может быть больно, а все уверены, что эта кукла не живая, вечно весёлая и никому не причиняющая даже малейшего неудобства…
             Теперь, почувствовав в себе человека, личность, хотя ещё ничтожную и маленькую, я решил воспитать себя и научить эту личность стать большой и настоящей.. Для бодрости выпив стакан тёплого чая, тихо лёг спать.
             Неделю я метался по дому в поисках собственного Я, вылепливая себя по частицам, замазывая огромные дыры иногда выскальзывающими хорошими манерами, иногда наглостью и надменностью. Я работал над собственным лицом, стараясь научиться управлять каждой мышцей, старался контролировать каждый взгляд и каждое движение. Мне желалось, чтобы лицо выражало мои собственные мысли, где главным словом было «мои»! Заставлял ноги ходить по- другому, не заискивающе, а спокойно, как с грузом тяжело прожитых лет.
             Проходили недели за неделями, я смотрел в зеркало и не узнавал самого себя. Знакомые, которые хоть иногда посещали меня, перестали и вовсе появляться в доме. Я не переживал, ходил по дому и мечтал, мечтал, что меня теперь все будут уважать и любить.
             Пролетели годы… Взглянув в зеркало, увидел седобородого старика и губы мои прошептали: «Сумрак!..» Я стал похож на никому не нужный сумрак из дальнего тёмного угла, и, когда меня уже не будет на этом свете, душа моя будет подползать к тёплому камину, кашлять и сжиматься. А в этом доме будет жить тот, который сменит меня через много-много лет…