сплетни

в любом закрытом обществе кипит наваристый бульон из крепких сплетен,
подсолен пряной примесью обид, измен и слёз.

«сосед вчера заметил»,
«Ивановна сказала»,
«говорят»

и множатся грибные споры – слухи,
и вьёт провинциальный шелкопряд
клубки под ярлыками

«рохля»,
«шлюха»,
«растратчик»,
«идиот» и
«алконавт».

оступишься – печатают афиши.
из каждого открытого окна
несётся:

«а ты слышал? слышал? слышал?»

измерят миллиметры декольте, и каждый шаг – оценен, недопонят.
что в сером, неприметном ПГТ, что в мрачном пограничном гарнизоне,
всё по уставу человечьих стай - обсудят, разнесут и приукрасят –
эдишен классом ниже, быдло-стайл, вполне себе священный Варанаси,
ты, похоронной белой простынёй обёрнут на кострище погребальном,
готовишься отъехать в мир иной, уже таксист-Харон, сердясь, сигналит.
и в местном Ганге костный порошок кидают по теченью тётки-садху,
молитву вознося:

«слушок прошёл»

и ты сквозь смерть такой: «идите... с миром!»