Люди, как бриллианты

Начну фразой, ставшей уже шаблоном: наша жизнь полна стереотипов. Ничего не поделаешь,  нынешнее общество, целые направления его индустрии неустанно трудятся над формированием у нас, людей,  стереотипного поведения, особенно с точки зрения потребления. Порою кажется, что единственная нынешняя ценность человечества – это его возможность покупать. Грустновато от этой мысли, но это так.  Первой в списке способов превращения нас  в товарных зомби стоит, конечно, реклама.  Реклама долгое время была моей профессией, а потому  любое рекламное обращение я автоматически анализирую,  мимоходом оцениваю работу и никогда не воспринимаю, как призыв к действию. Наверное, так кинокритик смотрит фильмы, а «food critic» посещает ресторан. Вот и сегодня утром рекламная фраза  « -ский ювелирный завод: Дарите любимым бриллианты!» прошелестела мимо сознания, нисколько его не задев и не вызвав желания намекнуть любимому, что любовь – любовью, но знаешь ли, лучшие друзья девушек – это, елки-палки, все же бриллианты! Не пора ли расширить мой круг друзей-приятелей?!
Вместо этого я вспомнила одну замечательную и грустную историю
Когда в 1953-м году Мерелин Монро впервые пела свою песенку о лучших друзьях девушек (конечно же, речь в песенке шла о бриллиантах в бирюзовой коробочке от Тиффани или Картье), в СССР об этом никто не подозревал. Все были уверены, что лучшим другом девушек был комсомол, ну,  или верный комсомолец, наконец.
Как жили американские девушки не на экране, а  в реальной жизни, я не знаю, но, думаю, могу хорошо представить  жизнь наших, советских девушек.
Об одной такой я и хочу вам рассказать.
Она родилась 3 сентября 1923 года. Родители, влившиеся в революцию на волне собственной юности и энтузиазма, дали ей замечательное имя Нинель, зашифровав в нем свое восторженное отношение к революционному вождю. Отец сделал быструю карьеру партийного функционера, но в 37-м его расстреляли по всем законам мировых революций. Революции нужны, чтобы уничтожать революционеров, писал Максим Горький, и был, конечно, прав.
Мама, хоть и была революционеркой, но, интуитивно, как женщина, быстро поняла, что значит «десять лет без права переписки». Спасаясь от вполне возможных репрессий, она скоро увезла уже подросшую дочь из Одессы в родной  Ленинград и, то ли разочаровавшись в идеале, то ли заметая следы, сменила дочке имя. Так Нинель стала сначала Нелей, а потом и вовсе, Ларисой. Впрочем, не смотря на все трагические повороты судьбы и неоднозначную анкету, а может, благодаря всему этому, Лариса пошла по жизни прямой дорогой. Во время войны три года добровольцем служила зенитчицей-пулеметчицей в дивизии ПВО, вступила в комсомол, а потом и в партию. Причем тут бриллианты? – спросите вы, но дело в том, что война закончилась и бывшая зенитчица легко поступила на почвенно-геологический факультет Ленинградского университета. Это потом,  в шестидесятых, профессия станет модной, а бородатый геолог, благодаря «туману и запаху тайги» - синонимом романтики. В послевоенном же 45-м,   Ларисе, с ее «подмоченной» биографией, проще было поступить именно на этот, совершенно не популярный, факультет.
С этого, собственно, и началась история. В университете Лариса изучала минералогию и в 1950 году, как дипломированный геолог распределилась во Всероссийский научно-исследовательский геологический институт. Ее зачислили начальником партии Тунгуско-Ленской экспедиции, которая занималась различными исследованиями, в том числе и поиском месторождений алмазов на Сибирской платформе. Геология – прикладная наука. Любые теории проверяются на практике, любые споры практикой же и прекращаются. Была теория, что Африканская и Сибирские платформы, которые когда-то были единым континентом, очень похожи геологически и должны иметь схожие запасы полезных ископаемых. К примеру,  в Южной Африке есть алмазы, значит и в Сибири они должны быть. С этим многие спорили, но были и сторонники такой теории.
Вот Лариса и искала доказательства теории на севере Иркутской области, на реке Нижняя Тунгуска, потом на Полярном Урале, проводя в полевых экспедициях летние дни. В промежутке между экспедициями, вышла замуж, родила дочку  и снова уехала в  «поле» кормить комаров и промывать в старательском лотке тонны земли.  Я читала ее экспедиционный дневник. Должна сказать, его следует прочесть всем, кто мечтает стать «полевым» геологом. Впечатляет и отрезвляет. Не буду пересказывать, скажу лишь, что Лариса нашла доказательства и подтвердила правильность метода. Оказывается, у алмазов есть верные спутники – красивые минералы пиропы. Пиропы легче искать – у них, в отличие от тусклых и неказистых природных алмазов,  яркий пунцовый цвет. Подобно мухоморам в лесу, в старательском лотке пиропы сразу бросаются в глаза.
Три года тяжелого старательского труда закончились триумфом. В конце холодного августа 1954 года Лариса с помощником (это и весь состав экспедиции!) исследовали бассейн реки Далдын. Здесь, меж двух безымянных ручьев, она и обнаружила необычную породу, глину голубоватого цвета, усыпанную, словно пасхальный кулич изюмом – малиновыми пиропами. Это было то, что все так долго искали –  кимберлит! Этому месту Лариса дала красивое название «кимберлитовая трубка «Зарница». Так началась яркая история российских алмазов.
А что Лариса? Судьба ее трудна и печальна. Как вспоминал ее товарищ по экспедициям, «Неля была очень доверчивой, делилась своими радостями и проблемами со всеми, верила в людей, считала, что геолог геолога не обидит, что они все – её друзья. Но эти «друзья» её и обманули». Все ее заслуги и разработка пиропового метода и открытие кимберлитовых трубок присвоили себе другие, более опытные, могущественные люди. Начальник Амакинской экспедиции, которая раньше безуспешно прошла теми же местами, что и Лариса, измором и тотальным давлением принудил ее «задним числом» войти в состав своей экспедиции.  В 1957 году, отправляясь в составе шести геологов на получение Ленинской премии, он не включил Попугаеву в список причастных.
Пережив незаслуженную обиду и унижение, Лариса занялась самоцветами, настойчиво доказывая их ценность. Это теперь камни-самоцветы в моде, у любой женщины найдется колечко с гранатом или бирюзой, а ведь еще в шестидесятые годы их вместе с породой сбрасывали в отвалы при разработке «полезных» руд и минералов.
Лишь через 13 лет доброе имя Ларисы Попугаевой было восстановлено. Её наградили почётным дипломом и знаком «Первооткрыватель месторождения». Через семь лет она умерла в Питере от закупорки и разрыва аорты. Своей дочери в наследство она не оставила бриллиантов.
Посреди якутского городка Удачный, через пятьдесят лет со дня открытия трубки «Зарница», установили памятник Ларисе Попугаевой.
Вот, собственно, и вся история, которую выдернуло из моей памяти короткое рекламное объявление.