Всё хорошо!

          "Одиноко, как одна волна.
          В одиноком море одинока."
                Х.Р.Хименес.

          "Ты, волна моя, волна!
           Ты гульлива и вольна"
                А.С.пушкин.

*   *   *

Суд ли над самой собой верша,
богом ли забытая жестоко,
ты и впрямь, заблудшая душа,
в одиноком мире одинока.

Так плыви ж - гульлива и вольна,
в ритме джаза или, лучше, рока,
напевая: "Как одна волна
в одиноком море одинока!"

*   *   *

Вчера, уж не знаю – сквозь сон просочилась?
В окошко проникла ль, по лунной дорожке?
Иль просто – во тьме – из тоски – воплотилась...
Воскресла! У кресла – душа моей кошки.

Присела, как прежде, гостей намывая –
Язычница – с магией белой знакома –
Беду отводя, сглаз и порчу снимая,
"Мир миру – мурлыкая, – нашему дому"...

*  *  *

          "Пожалейте меня:
           Мне ещё предстоит умереть."
           М.Светлов


Кареглазый, наивный подсолнух восторженно слеп.
Желторотый юнец одуванчик готов опушиться,
невзирая на то, что за этим последует смерть,
разве это причина ему на земле не родиться?

Во вселенной, где каждый отважно сгустившийся ком,
окружён пустотою, готовой повсюду разлиться,
есть планета одна – и она у тебя за окном.
Есть надежда одна – и она в твоём сердце хранится.

Не жалейте меня. Пожалейте опавшие листья.
Пожалейте птенца, не успевшего встать на крыло.
И строку на песке. И рябин обгоревшие кисти.
Неродившихся слов, никого не согревших, тепло.

Мы прошли длинный путь неземной, чтобы здесь оказаться.
И короткий земной, чтоб обратно с собой унести
и жемчужный прибой - пенный след ленкоранских акаций,
и янтарную гроздь опалённой печали в горсти.

Мы явились на свет, чтоб оплакивать каждую малость.
И уходим во тьму, чтоб возник на мгновение свет.
Не жалейте меня, если вас моя тень не касалась.
Пожалейте себя. Вам ещё предстоит умереть.

*   *   *

Да, с нами бог прощается светло!
Не замечая нашего явленья.
Как расстаёмся мы с попутчиком в метро -
воистину! - без слёз и сожаленья!   

И кто мы есть? И каково нутро?   
Темным-темно оно, как замысел творенья...
Случайные попутчики в метро,
под броуновским соусом движенья.


*   *   *

Рад аду рай. И в пустоте саднящей
блаженный старец - бывшее дитя -
бормочет вслух вслед жизни уходящей:
"Всё - ложь. Хотя и книга бытия."

   Ты не плачь, старик и не сетуй -
   сколько сердцу осталось биться...
   Все, кто умерли, уже дети.
   Снова дети, цветы и птицы.

   Ты не плачь, старик. Пусть, плацебо
   В пользу бедных рай. Рай - Жар-Птица!
   Всех, кто умерли, примет небо.

   В крайнем случае - прослезится.