Воробей

Крыша типового панельного дома. На парапете сидит несчастливый человек и задумчиво курит одну за другой дешевые сигареты. Неспешно затягиваясь он смотрит куда-то перед собой, а затем в небо. Он не спешит, он даже тянет, но сигареты заканчиваются. Солнце потихоньку ввинчивается между коробок домов, окрашивая их стены своим оранжево-красным соком.

- Красиво, - вздыхает затягиваясь мужчина.
- Чирик. Чирик! — из ниоткуда выпорхнул воробышек и сел рядом.
Их глаза встретились.
- Чирик, чирик!
- Ну привет, семечки будешь? - ухмыльнулся мужчина, шаря по карманам ветровки
- Буду, сыпь больше — неожиданно ответил воробей.
- А как? - мужчина чуть не выронил сигарету изо рта.
- А чего? Ты то уже никому не расскажешь — воробей начал деловито чистить перышки — да и сигареты у тебя кончаются, о семечки, мерси.

Мужчина закрутил в руках колесо зажигалки, кремень искрил как мог, но газа не было.
 
- и давно?
- Что давно — чирикнула птица
- говоришь давно?
- Всегда, как за вами вылетаем, так у нас что-то перемыкает и мы можем говорить на ваших языках, а так только чирикаем.
- Работа такая — понимающе кивнул мужчина.
- Ну да, аисты приносят, а мы забираем. Птичьи дела. И не делай такие глаза, да аисты. Они же не тело несут, а души. Притом аист - оптовик он за раз тащит столько сколько перьев, а мы уносим по одной душе, да и то у него души тяжелые «с потенциалом», грубо говоря. А наш удел — избывшиеся, отжившие души — они почти ничего не весят, если их ничего не держит. Дела, грехи... Вот у убийц неприподъёмные души. И вообще как в вашей книге — Семь смертных грехов — очень тяжело...
- Гонишь! - желчно выдохнул мужик клубы дыма - Я вот тоже. Надоело всё, не унесёшь. Кто у вас тяжеловоз?
- Вороны. Чёрные жирные с большим клювом. За бугром и туканы бывают. Там типа «праздничнее» - улыбнулся как мог воробей.
- Ок, где мой ворон! Воробей не солидно — улыбнулся в ответ мужик и сплюнул вниз
- Ну хочешь я покаркаю? Нет ворона, а тема договорится есть! Ты добрый, вон семечками угостил. Хотя им всё равно пропадать, но мне важно.
- А куда там?
- Не знаю. Я ведь до ворот несу и сдаю с лап на руки. А что дальше я не в курсе. Я ведь и сам туда не попал.
- А ты умирал?
- Да, и стоял по чесноку долго в очереди, все почему-то шли, а я стоял и смотрел им вслед, как будто мне туда ход закрыт.
- А здесь как?
- Ну вот что ты крутишь? - воробей нахохлился и встряхнулся — стоял, скучал, вдруг кто-то как закричит: «Эй, воробей!». Ну мне интересно стало и я обернулся. Теперь здесь. Таскаю вас до ворот и обратно на землю. Жду может кто меня выкрикнет, я и обернусь... а так брось ты это дело! Иди домой к семье или кто там тебя ждет?!
- Никого, - сказал мужчина и раскурил последнюю сигарету — были друзья, да сплыли, любовь то ли была, то ли не было, кто теперь поймет. Ничего не интересно. Всё достало или не достало. Всё равно, понимаешь? Ничего не интересно. Мне не объяснить, ни себе ни людям. Вот сейчас докурю и в полет. Как это будет?
- Обычно. На подлете к асфальту я выдерну из тебя твою суть, если хочешь — душу. Делов-то на пол чирика.
- Больно будет?
- Мне нет, тебе не знаю. Попробуй, а то может по домам. Я это, я подожду.
  Вспомни — ты не видел нас ни молодых ни старых. Мы здесь всегда ждем. Нас много. Вас много и нас много.
- Да нет, всё надоело, поехали, - мужик скомкал сигарету и просто сполз вниз, отдаваясь силе земного притяжения.
 
- Каррррр, - раздалось у подножия дома. Толстый ворон вылавливал из натекшей лужицы что-то только ему видимое. - Спасибо! Твоя тоже готова — я ей в окно клювом долбанул и гаркнул, а ей что, восемьдесят лет, даже охнуть не успела. Чистая смерть — забирай. Третья форточка слева.
- Ты думаешь так правильно — поинтересовался воробей
- А что тут такого? Все при своих, — загоготал ворон — ну, чуть ускорили, а то ждали бы ещё месяц. Скукокарррр. Не кабенься. Если что - я тебе угрожал и всё такое. Нас дальше пекла всё равно не сошлют. А этот, глядишь завтра и сам за кем-то прилетит. Если обернется. Пока, живи, не каркай — словно пьяный, ворон, тяжело махая крыльями, полетел на закат.
- Чирик, интересно, а у бабки хлеб на кухне остался, а то семечками нынче не наешься. - с этими мыслями воробей юркнул в форточку квартиры, где продолжал гореть свет.

Дом потихоньку засыпал, погружаясь в чернила ночи.