Одной нашей силой

не утонут в водице слова, не уйдут в пески
полдень тоже считается временем колдовским, у весны моей неодолимое колдовство - я даю нам два дома, у каждого будет свой, будут спелые ягоды в теплой лежать горсти, я даю нам два древа - здесь каждому прорасти - я построю нам дом, я рожу ему дочерей, вместо спиц в колесе стрелки крутятся все скорей, я историю нашу сумею начать с нуля, буду петь и сражаться, бояться и исцелять, и молиться - на идолы, камни ли, образа, и иглою солёной для нас полотно вязать.

на уверенных пальцах все крепче прядется шерсть
у нас было сто весен, май насчитает шесть, у нас было сто лезвий и шесть самых страшных глав
ныне лезвия все переплавим в единый сплав, я нас диким металлом скую и озолочу вместо шпаг и мечей и рапир и тугих кольчуг, вместо яда в кольце, вместо шпаги и тихой лжи
(кто бы мне рассказал, что мне в ножны ее вложить), мы умеем несметный пожар зажигать в груди, от них беды несметные будем мы отводить, заклинать злые ветры на разные голоса, что с метлою что с кожаным бубном для них плясать.

хорошо когда есть те кто силой и сном пленят - им достались из сотен искрящихся два огня, ради них мы готовы гореть и пускаться в пляс

так пошли бы они на подобное ради нас? Неужели одной нашей силой весна цела - можно клясться и веровать, красить да кольцевать, называть кем угодно, молиться едва дыша, только словом одним им по силам все разрушать.

Когда не остается ни сада, ни спиц, ни слуг, возвращаемся мы к изначальному ремеслу: раскрывать над измученным садом свое крыло, плести сети для соколов, кречетом и орлов - не жалеть, не писать нам и не горевать о нем.
кто над нами смеялся
отныне
горит
огнем