Аллеи дышат осенним дымом...

из книги "Чаша памяти"


                Олегу Булахову


         Аллеи дышат осенним дымом,
мокрую бронзу кладут в ладони.
Фонтанный жемчуг сырым порывом
крУжит по следу чужой погони;
и серый голубь, искавший хлеба
во прахе, вьющемся на панели,
осыпан брызгами, будто с неба -
но ветер метил в другие цели:
парИт и тает резная влага
в липовом золоте над дорогой,
в листьях травы, где уснул бродяга,
в кУдрях каштановой недотроги,
неведомо как появившейся здесь,
шагающей длинно и окоёмно.
(Я прежде потратил бы больше словес
 на эту особу. Но быть экономным
 Язык - или век - побуждают перо,
 за взглядом его направляя вдогонку.
 Могли наши деды свершить ГОЭЛРО,
 но не покорили они Незнакомку...
 Мы - тоже не асы. Лишь алчем, мрачнея
 в сей праздник восстания плоти -
 от несовпадения Аннушки с шеей -
 окладистой, бегемотьей -
 и строем уходим в траншею...
 Товарищ, служивший в воздушном флоте,
 снизойди к долговязой пехоте, -
 сформулируй точнее!)

          Серо-синяя в прорезях мерная даль
верхний взгляд, словно в море, качает.
На футбольное поле спустилась печаль,
и пруды молчаливы без чаек.
Потемнели мостки над дрожащей водой,
и камыш всё качает сухой головой...

          На стене альма-матер желтеет панно,
и белеет ротонда в слезах гуано,
за которой кафе, точно в рифму, кругло.
Сколько лет - полных чаш - там прошло-утекло,
и всё так же подбито дверное стекло...
Здесь рыбак; и студент; и желающий знать,
что есть истина, - тонут в кофейном мейнстриме.
Разноместная малопарижская * знать
нас встречает руками пустыми,
но глаза! - мне придётся признать
слабосилье словесной палитры -
сто цветов расцветают опять
над сияньем тягучей поллитры...

Не войти в ту же реку.
                И всё же звенит
Вдохновенье, что нас уносило
не на пыльный Парнас, не в хрустальный зенит,
но в поток прибывающей силы,
в океанский прилив - а лагуна пуста.
Так откроем ритмической влаге уста...
Подымает, вращает, бросает на дно;
и любовь не игра, и стихи не вино;
и победа горька, и судьба солона;
ничего не узнает родная страна
за четыре часа в карусели,
в молоке - вместо избранной цели...
Дай нам Бог - разобрать письмена!
Мы идём - это кажется чудом -
два поэта; и  Полночь ясна,
и кружИтся пустеющим блюдом
площадь - в центре осеннего сна...


1990; 2012;
Краснодар, Туапсе


* Малопарижская - автор вспомнил здесь роман Виктора Ивановича Лихоносова
  "Наш маленький Париж", полностью посвящённый городу Краснодару.