Князь Всеволод Большое Гнездо Глава II часть 1

Византия - ссылка

Не любил Андрей Ирину,
Только мачехой и звал.
Не совсем за Палестину,
Что гречанка, это знал.

Император Византийский,
Возглавлявший царский дом,
Был с Ириной очень близкий
И внимательный притом.

Своего пренебрежения
Никогда и не скрывал.
И она того же мнения,
Чтобы место своё знал.

Ещё Юрий Долгорукий
Как отец, да и как муж,
Не поддерживал разлуки,
А держал семью, как гуж.

Когда первый раз женился,
А жену Хрисия звать.
Быть, как мать, не обратился,
Лишь отец ходил венчать.

Скепсис позже с сыновьями
Постоянно возникал.
Были всё ж они братьями,
С детства к ним он привыкал.

После смерти её мужа
Отношения прервались.
Общих дел не обнаружа,
Разговоры не велись.

Но Ирина всё же стала
Об отъезде хлопотать.
Жить в неведении устала,
Дыры всякие латать.

И Андрей пошёл навстречу,
Но с условием одним.
- «Сыновей, кого отмечу,
В Византии и внедрим» -

Он сказал, как пожелание,
Так, что трудно отказать.
Есть ли, нет на то желание,
Не волнует, так сказать.

Только Всеволод, Василий
И умеренный Мстислав
Были взяты без усилий.
Претендентом в ссылку став.

Струги в княжеском убранстве,
А всего их целых пять,
Как изгой в политиканстве,
Вышли снова всё начать.

Хоть идея и Андрея,
Провожал их Ростислав.
Как князь киевский, хирея
Всё нашёл презент послав.

Путь прошли без злоключений;
Днепр, пороги, дельты мрак.
Море в целом без мучений …
И вот город – им не враг.

Город юности Ирины
Был Константинополь мил.
И дворцы, и их руины …
Славный вид ошеломил.

Как своих, их встретил лично
Император Мануил.
Подошёл и самолично
Ссыльных сам благословил.
 
Звал его народ Великий,
Был во власти сорок лет.
Комнины – святые лики,
Род их песнями воспет.

Мануил хоть император,
Был к гостям предельно прост.
- «Во дворце вас ждёт куратор,
Будет ваш и мозг, и хвост» -

Первым дело он Ирине
Деликатно сообщил.
Стыд? Да не было в помине.
Фразой к месту приобщил.
 
Подошёл к нему военный,
Как подал условный знак.
- «Это Кодин, стражник ценный,
Аколуф – не просто так».

- «Аколуф? Он как наш гриди?» -
Не могла взять, не спросить.
Улыбнувшись: «Всё в гибриде;
Русь, варяги, … как скроить.

Кодин, мой начальник стражи,
А вся стража из варяг.
Сам он грек, нет мысли даже
Не принять что не земляк.

Своих гриди оставляйте,
Наши будут помогать.
То, что грек, не забывайте,
Православный, надо знать».

Вот уже кортеж изрядный,
К удивлению горожан.
Гул зевак, причём изрядный,
В том числе и прихожан.
 
У дворца встречала свита,
Внешний вид их поражал.
Мода туник не изжита,
Роскошь, вид их возбуждал

Асикрит в отличной форме,
Он на то и секретарь
Проследить, чтоб было в норме,
Так изволил государь.

Рядом Ксения стояла
Мануила верный друг.
Парчой, золотом сияла,
Чтоб доволен был супруг.

Патриарх конечно здесь же,
Сам Итолик Михаил.
Архиереи, как и прежде,
Каждый вклад в уклад вносил.

Тоже в праздничном таларе,
Как хитон, но он до пят.
Архиереи носят в паре
С таблионом, как наряд.
 
И архонт, как символ мощи
Был на встречу приглашён.
Мануил мог и попроще,
Но был в этом искушён.

Он гордился своей силой,
Прихвастнуть, чем был грешён.
Был немножко и кутилой …
Как встречать, вопрос решён.

Мощный колокол Софии
Пригласил всех во дворец.
Невозможность астении
Подтвердил Царьград мудрец.

И Ирина с сыновьями …
Как подумать о таком?
Император, как с друзьями,
С ними был и не тайком.

Во дворце столы накрыты,
Византийский стиль пленит.
И цветы, как хризолиты,
Дополняют райский вид.

Зелень, разные салаты
Словно клумба в полный цвет.
Латук, спаржа и томаты
В этом буйстве, как сюжет.

Нут, бамия, артишоки,
Вечерницы и горох
Будто к трапезе намёки,
А в глазах переполох.

Фрукты – гордость Византии!
Как оливы, спора нет.
Груши, повод ностальгии,
В остальном здесь свой букет.

Это финики, фисташки,
Айва, персик и гранат,
Мандарин, каштаны в чашке
И смоковниц аромат.

На любителя фазаны,
А начинка рыбный фарш.
Только с ёмкости сазаны
И с Киликии лаваш.

Здесь зайчатина в почёте,
Так сказать, деликатес.
Зайцы строго на учёте,
Бить их царский интерес.

Есть козлятина, свинина …
Всё с горчицей, чесноком.
Для желающих конина,
Кто с обычаем знаком.

Рыба Средиземноморья
На любой каприз и вкус.
Как родня всего Поморья,
Что не блюдо, только люкс.

Запечённая мурена
И оливки на гарнир.
Лук, укропчик вместо хрена …
Ни еда, а сувенир.

А зубаны, альбакоры,
В терпком соусе тунец
Нашей рыбе, как укоры,
Как соперник, наконец.

Хлеб к столу только пшеничный,
Силигнитис – высший сорт.
И по выпечке отличный,
И на вкус, похож на торт.

Вина, правда, все с Египта.
Палестина часть даёт.
Гнать вино из эвкалипта
Византия отстаёт.

Тишина настала в зале,
Император слово взял:
- «Наши предки доказали,
Русь, по сути, филиал.

Христианство мы им дали,
Православным стал народ.
А княгинь вы не считали?
Наша кровь в их княжий род.

Не воюем больше века,
С нами нет у них забот.
Патриарха дали грека,
Всё пристойно без хлопот.

Умер Юрий Долгорукий,
Да причём ещё не сам.
Начались у Иры муки …
Ну, а в княжестве бедлам.

У Ирины корни наши,
Комнин, как во мне, сидит.
На Руси, увы, угасший,
Там другой род знаменит.

Сыновья же Мономахи!
Мономах наш василевс.
Я не дал уйти в монахи,
Здесь они, династий срез».

В зале стало оживлённей.
- «Чем желаешь здесь занять?» -
Вдруг спросил архонт: «Удобней
В легионе их помять?

Вон, ребята молодые
Пусть познают, что да как.
Да, пока что холостые …
А с семьёй уже никак».

- «Ты, Онасис, воин справный,
Но в политике слабак.
Здесь три князя, вывод явный.
Их использовать! Вот так.

И у всех их наши корни,
А ты требуешь помять.
Нет Онасис, шоры сдёрни,
Чтоб картину всю понять» -

Мануил так дал оценку
И зал дружно поддержал.
- «Я принял не иждивенку,
Слово данное сдержал».

Были тосты, поздравления …
Кто-то даже пожалел,
Пожелав восстановления
Положения, что имел.

- «Я уже определился!» -
Император снова встал:
- «Князь Мстислав к нам не свалился,
Бог сказал, что час настал.

Кто не помнит Святослава?
Это был Великий князь!
Двести лет прошло, а слава
Не померкла вкоренясь.

Он столицу на Дунае
Начал строить, не успел.
Он мечтал об этом крае
И во многом преуспел.

Крепость на Дунае встала,
А назвали Доростол.
Крепко Русь её держала.
Но случился в ней раскол.

Из-за низменной измены
И погиб Великий князь.
Доростолу нет замены,
Город стал с Дунаем связь.

Я дарю его Мстиславу,
Как наместнику тех мест.
Пусть владеет им по праву!
Моя воля, а не жест».

Мстислав встал и поклонился:
- «Повелитель! Я польщён …
Предок мой там оживился,
Получилось, он отмщён.

Сил своих не пожалею,
Чтобы это оправдать.
Всё, клянусь, преодолею,
Не заставлю долго ждать».

- «Хорошо сказал, похвально …» -
Император подмигнул:
- «Будешь честным текстуально,
Дам, на что ты посягнул.
 
Василько! Я думал долго …
Ты получишь Аскалон.
Далеко, но не убого.
Много лет без власти он.

Расположен на отшибе,
Где-то рядом остров Крит.
Но природа не в ушибе;
Горы, … море покорит.

Город древний и богатый,
Там буквально всё растёт.
Есть марал, олень рогатый,
Много дичи там живёт.

В этом городе родился
Ирод, Иудейский царь.
Он Христа убить стремился
Дитём малым. Эка тварь!

Так что город знаменитый,
Пусть тебе принадлежит.
Был когда-то часто битый …
Русь теперь и сторожит».

Василько, как брат поклялся,
Веру в честность оправдать.
Скромно так, не восхвалялся,
Сразу выправку видать.

Император восхитился,
Оба были просто класс.
- «Молодцы! Я в вас влюбился!» -
Выдал тут же без прикрас.

- «Ну, а Всеволод? Считаю
Здесь немного поживёт.
Во дворце, там начертаю …
А пока пусть подождёт.

В его возрасте я в море
Мог купаться без штанов.
Подрастёт, … в его задоре
Спит гонитель болтунов».

- «Я Москвою занимался,
Мне отец всё доверял.
Князем ихним там считался …
Сам меня и проверял.

Я могу стрелять из лука,
Даже в голубя попасть.
Во дворце такая скука …
Мне б коня, любую масть.

Я люблю коней без меры,
У меня к ним просто страсть.
Можно мне в легионеры?
Прикажите, вы же власть».

Мануил сказал не сразу,
Гости тоже напряглись.
- «Ты сказал с приколом фразу …
Скукота, мол, там кажись?

Во дворце слуг очень много,
Тысяч десять, … не считал.
И с бездельем крайне строго
Праздных просто б выметал.

В легион тебе не надо,
Вон архонт кивнул в ответ.
Легион не клоунада …
Ты же князь, князей там нет.

Ну, а то, что любишь скачки,
Мне о многом говорит.
Дам конюшню! Без раскачки
Занимайся, раз горит.

Изучи дворец сначала,
А потом поговорим.
Отдохните для начала,
А гостей благодарим».

Расходились так же дружно,
Каждый к ссыльным подходил.
Говорить зачем? Не нужно …
Разговор сам возбудил.

Мануил позвал, все встали:
- «Вот викарий Иоанн!
Ваш куратор, чтобы знали,
Знаний, … просто океан.

Он наместник мой в Элладе,
Вам он будет помогать.
Без отказов! Бога ради!
Вам же надо привыкать».

Начиналась жизнь другая,
Хоть Ирина с этих мест,
Век не знала, полагая,
Что придётся ждать арест.

Не гремели больше громы,
Страхам их пришёл конец.
Вместо камеры хоромы,
Императорский дворец.
 
Сам дворец располагался
В центре города, где холм.
Он жемчужиной считался
Всех построек и без догм.

Справа купола Софии,
Слева знатный Ипподром.
Гладь воды, морской стихии …
Вид с терассы, как синдром.

Воздух Мраморного моря
Успокаивал и грел.
Там Босфор, как будто споря,
Что он тоже не предел.

Рядом здания поменьше
Для хозяйства и для слуг.
Семь дворцов размером меньше
Расположены вокруг.

Резиденцией монарха,
Византийский Октагон,
Был один из них, как плаха,
Круглой формы, как загон.

Личный дом императрицы
Здесь же - это Пантеон.
Были в нём свои светлицы,
Даже мини стадион.

Арсенал здесь и архивы,
Птичник и монетный двор.
Склад сокровищ и активы,
Здесь же золото, фарфор.

Охраняется надёжно,
Стража сутками следит.
Пакость сделать невозможно,
Без суда башка слетит.

Все вопросы государства
Пополудни ровно в час
Закрывались без мытарства.
Отдых был нужней подчас.

Вскоре Всеволод втянулся
В императорский режим.
Тут же к конникам примкнулся,
Хоть и был пока чужим.

Отдыхать же знать умела,
Развлечений тьма любых.
Кто копьё метал без дела …
С луков били боевых.

А вот Всеволода можно
Лишь в конюшне отыскать.
Это ж дар, понять несложно,
Днями мог коней ласкать.

Популярны были кости,
А игра под интерес.
Проигравший к пуме в гости
Или золотом на вес.

Популярно стало поло,
Мода с Персии пришла.
Клюшкой мяч гонять не квёло
На конях и без седла.

А когда вдруг непогода,
В деле шут и акробат.
Карлик мог быть за урода
Или мим, да плюс горбат.

И приятель появился,
Как и Всеволод, пострел.
Сын викария дивился,
Что так много тот успел.

И ребячья, скажем, дружба
Помогла потом понять,
Что совсем иное служба
И нельзя их подменять.

Так Андрей и оказался
Среди тех, кто мог понять.
Если в чём-то не вписался,
На себя нужно пенять.

Годы шли они взрослели,
Стали много понимать.
И однажды очумели …
Что могло их так пронять?

Император возвращался!
Венгрию он разгромил.
Как народ им восхищался …
Своим даром изумил.

Из дворца кортеж навстречу,
Ну и Всеволод вместе с ним.
- «Расступись! А то увечу!» -
Стражник был неумолим.

По Месе на площадь Тавра,
Там на площадь Константин.
У ворот гремят литавры,
Войско словно с именин.

Всё начищено до блеска,
Впереди шёл строй цимбал.
Голос струн, с оттенком треска,
Ничего не издавал.

Ну, а дальше барабаны,
Как помощники литавр.
Трубы выли, как бараны,
Шум, как звали на пожар.

Дальше были знаменосцы,
От расцветок рябь в глазах.
С видом словно Богоносцы,
Без улыбок на устах.

Их знамёна и хоругви
Словно звали помолчать.
Впечатления не потухли,
Чем нельзя вот так бренчать.

Император ехал первый!
Конь под ним, как танцевал.
А за ним второй – резервный,
Тоже лихо гарцевал.

Сбруя чисто золотая
И на том, и на другом.
И попона вся витая
Нитью жемчуга кругом.

Золотой шлем Мануила
С экзотическим пером
Ослепителен, как Сцилла,
Окантовкой серебром.

И народ стонал от счастья,
А верней стонал кортеж.
Сам народ кусал запястья,
Обозначив тем невежд.

Ну, а дальше было войско,
Кто тех венгров победил.
Вызывало беспокойство,
Что не всех и убедил.

Кто-то шёл и улыбался.
Как-никак остался жив.
Кто-то просто не врубался,
Ничего не заслужив.

Катафрактии и тагма
Вереницей шли и шли.
Вулканическая магма
На пути своём всё жгли.

Всю колонну замыкали
Масса пленных чуть живых.
Есть, в дороге не давали,
Измождённых и больных.

Ну, а дальше шли обозы
Нескончаемый поток.
Кони, овцы, мулы, козы, …
Как добыча и итог.

Вечером же, как и ждали,
Лучший Влахернский дворец
Принял всех, как награждали,
На приём, торжеств венец.

И в манере Византийской
Роскошь виделась во всём.
От культуры ионийской,
До безбрежностей ни в чём

И посуда золотая,
Изобилие всех яств
Стала нормой, полагая,
Это просто часть лукавств.

В новой мантии пурпурной,
Белой туники в контраст.
В диадеме сверхажурной
Мануил, как власти пласт.

Стол на подиуме в центре,
Слева, справа ближний круг.
Остальные в апоцентре,
Чтобы видеть всех вокруг.

Всеволод довольно часто
На застольях тех бывал,
Вот Андрей совеем нечасто,
Сан семейный не давал.

Всё ж отец его викарий
Без епархии служил.
Опасался жить в угаре
И в Андрее заложил.

А сегодня рядом сели
Так отец им подсказал.
Как куратор был при деле
И Ирине всё сказал.

Иоанн, отец Андрея,
Был тактичный эрудит.
Знанием выше архиерея,
Потому и знаменит.

Вот Андрей нагнулся к другу:
- «Ну, сейчас, держись, начнут».
- «Как обычно, за заслугу
И восхвалят, и лизнут» -

Всеволод сказал негромко:
- «Это стало, как закон …»
Но Андрей опять, же ёмко:
- «Победил не только он.

Даже если о победе,
Что тут много говорить?»
- «А ты прав! Ведь в этом бреде
Не услышишь мысль журить.

Разве Венгрия способна
Как-то противостоять?
Не воинственна, не злобна …
И гордиться? Не понять!

Что ж с Италией так глупо?
Сколько раз туда ходил,
Вёл себя бездарно, тупо …
Так ведь и не победил».

И действительно так было.
Мануил всю жизнь мечтал
Воскресить всё, что уплыло,
Мир его чтоб Римом стал.

Ничего, увы, не вышло.
Итальянцы не сдались.
Все походы словно дышло,
Так ему и не дались.

Истощив свои ресурсы,
Так мечты и не достиг.
Помогали, даже русы,
Но, увы, финал безлик.

Но опасность что грозила
К сожалению проглядел.
На Востоке зрела сила,
Он об этом не радел.

В Малой Азии сельджуки
Взяли всё под свой контроль.
Византии эти злюки
Отвели иную роль

Самому существованию
Встал естественно вопрос.
Но, как видно, к пониманию
Император не дорос.

И вот Всеволод пусть юный
Начал это понимать,
Что сельджуки, как и гунны
В состоянии всё сломать.

Мануил же в это время
Поздравления принимал.
Что они другое племя,
Всеволод это понимал.

- «Может, выйдем прогуляться?» -
Он Андрею предложил:
- «Не хочу здесь оставаться,
Я, прости, не заблажил.

Просто хочется другого,
Город лучше посмотреть …
- «Не видал тебя такого.
Что хотел бы осмотреть?»

Зал покинули неслышно,
Так никто и не видал.
Вечерело, так уж  вышло,
Город толком и не знал.