November Graveyard С. Плат в переводе В. Бетаки

Стихотворение С.Плат «Ноябрьское кладбище», написанное в  1956 году, состоит из трех строф по шести строк, зарифмованных по схеме  А-B-А-C-B-C.
В переводе В.П. Бетаки строфы состоят соответственно из 7, 10 и 8 строк, зарифмованных весьма замысловато. Так, первой строфе придана  рифмовка по схеме A-B-C-B-B-C-C, второй строфе — по схеме А-B-C-C-D-E-E-F-G-G, третья — по схеме A-B-C-D-D-C-B-E.
 
В перевод первой строки оригинала 'The scene stands stubborn...', переданной как «Упрямо неизменна сцена”  вкралась тавтология:  «упрямый» и «неизменный» — синонимы.

Оригинальное продолжение первой строки, вторая строка и начало третьей 
'... skinflint trees / Hoard last leaves, won't mourn, wear sackcloth, or turn / To elegiac dryads...' переданы в переводе как «...скряги-деревья /Хранят прошлогодние листья, не надев траур, / Быть элегическими дриадами не хотят», что неверно. Между тем, у С.Плат деревья, сохранив прошлогодние листья, облачены (wear) не в траур (won't mourn), а во  власяницу/мешковину/дерюгу  (sackcloth), или обратились «в элегических дриад» (or turn  To elegiac dryads).

Оригинальное продолжение строки 'and dour grass' (непреклонная/суровая/упрямая трава) в переводе неточно преподнесено как «подмерзлые бесчувственные травы».

Строки оригинала  '...So no dead men's voices / Flower forget-me-nots between the stones / Paving this grave ground' некорректно переведены как “Мертвые не вопят, / Не расцветают незабудками в камнях, / Которыми кладбище вымощено”.   У С.Плат «незабудками не расцветают»  голоса мертвых, а не сами мертвецы:   'flower' в переводимом предложении — глагольное сказуемое, относящееся к подлежащему 'voices'.

Заключительная строка второй строфы  'Flies watch no resurrections in the sun' (дословно: «мухи не видят/не наблюдают  воскресения/возрождения под солнцем»)  в переводе получила отсутствующую  у оригинала «красивость» и «глубокомысленность». Она передана как «...мухи / В лучах солнца, холодного и осеннего, / Не видят никакой возможности для воскресения».

Не вполне корректен и довольно нескладен перевод заключительной строфы  'At the essential landscape stare, stare / Till your eyes foist a vision dazzling on the wind: / Whatever lost ghosts flare, / Damned, howling in their shrouds across the moor / Rave on the leash of the starving mind  / Which peoples the bare room, the blank, untenanted air'.  Дословно: «На этот  непременный/неотъемлемый/обязательный пейзаж/ландшафт гляди пристально, гляди упрямо, пока  глаза, ослепленные  ветром, не навяжут/не подсунут тебе   сверкание  каких-то погибших душ/призраков/привидений, проклятых, воющих в их саванах на всю вересковую пустошь, бушуй/впадай в бред на привязи /сворке  голодного ума/разума/взгляда,  который заселяет пустое пространство, чистый, ненаселенный воздух/эфир».
В переводе строфа выглядит так: «На этот пейзаж пейзажей — смотри, смотри! / Пока глаза тебе не подсунут на ветру / Видения. Какие бы пропащие души / Ни вспыхивали в саване тумана, / Над вереском шумя в полете непрестанно, - / Бесись на привязи у разума, и слушай, / Как плотно заселил он пустоту, / Казавшуюся нежилой и белой...».

Оправдывает  ли  свой «академический» статус  перевод, искаженно передающий содержание  и  поэтические качества оригинала?