Человек в истории Борис Шехтер

Доклад УДК 94.(47).084.3

     Что первостепенней в истории: время, рождающее отважных, неустрашимых, деятельных людей, или сами люди, силою своей железной воли поворачивающие упрямое время? Речь идёт не о всем известных фигурах, а о тех, кто на местах неуклонно и последовательно выполнял приказы лидеров, воплощал в жизнь их смелые идеи. Конец второго десятилетия двадцатого века характеризуется неимоверным, небывалым доселе всплеском в России индивидуального сознания. Страна, уставшая от Первой мировой войны, находилась на перепутье. Царь утратил былое влияние на армию и гражданские институты, а потом и вовсе решил отойти от государственных дел. Словоохотливая Дума не имела реального опыта управления государством, а призывы некоторых её депутатов к реформам тонули в общем гуле демагогии. Помещики и купцы за праздностью не разглядели реальной угрозы своим привилегиям и своему существованию. Повальное дезертирство, умело подстёгиваемое большевиками, деморализовало уставшие войска. Амнистия, объявленная Керенским в 1917 году, наряду с политическими осуждёнными выпустила на волю массу уголовного элемента. В каждом российском городе проходили бесконечные съезды, собрания, совещания. Власть шаталась, власть лежала у ног, и её нужно было только подобрать. Этим, в отличие от других партий, умело воспользовалась Российская Коммунистическая Партия большевиков (РКПб). В стране организовались Советы, в которых главенствующее положение занимали большевики. Так сложилось и в Тамбове, в котором на начальном этапе революции сильны были позиции эсеров. Однако уже в 1918 году после подавления эсеровского мятежа с помощью разных методов у власти оказались коммунисты. Немалую роль в этом сыграла созданная ими структура ЧК, которая постановлением Совета Народных Комиссаров наделялась полномочиями на расстрел «всех лиц, прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам» и на непосредственное осуществление красного террора.
     Постепенно ЧК стала контролировать всю исполнительную власть в Тамбовской губернии.
     Конечно, одними жесткими методами невозможно было увлечь мужика за собой. Нужен был «пряник». И этим пряником стала раздача помещичьей земли безземельным крестьянам. Однако и этот процесс проходил с большими перегибами. Неожиданно появившуюся землю нужно было обрабатывать, что многим бедным крестьянам было не под силу. На селе росло расслоение крестьянства на кулаков, середняков и бедняков. Последние служили опорой для партии большевиков, через них коммунисты проводили свою политику на селе, повсеместно организовывая комитеты бедноты.
     В 1918 году на Тамбовщине появились продотряды, изымавшие у населения продукты для нужд революции. Численность продармии в губернии составляла более пяти тысяч человек. Это были, преимущественно, рабочие крупных городов, отправленные партией отбирать хлеб у крестьян.
     Одновременно с этим из городов вглубь России приезжали сотни коммунистических апологетов, которые с пламенным сердцем и горящими глазами несли в несознательные массы фантастическую по тем временам идею господства коммунизма в мире.
     Одним из таких последователей революции был Борис Николаевич Шехтер. Это пример человека, который по зову сердца отдал себя без остатка на реализацию красивой идеи. Один из тех многих, благодаря кому в России установилась диктатура большевиков. У известного исследователя антоновщины  Владимира Самошкина в его книге «Антоновское восстание» о Шехтере упоминается вскользь как об одной из жертв антоновцев.  Автор делает ссылку на документ ЦДНИТО Ф.837 Оп.1 Д.197 Л.4, 4 об.
     Однако в этом документе совершенно нет упоминания, что Шехтер убит именно антоновцами. В нём председатель Инжавинского исполкома докла-дывал Кирсановскому уездному военкому Рожкалнсу, что около села Трескино 10 июня в 11 с половиной часов вечера убит уполномоченный Бутовский, а Шехтер не найден, и, наверное, тоже убит. На что Рожкалнс распорядился узнать и доложить, кто и при каких обстоятельствах убил.
     Дальнейших материалов о расследовании в ГАСПИТО не обнаружено. Надо полагать, что Самошкин самостоятельно сделал вывод, что упомянутых выше товарищей убили антоновцы. Однако изучение иных найденных документов ставит это заключение под большое сомнение.
     Однако ранее о Шехтере упоминал в своих воспоминаниях известный тамбовский чекист Михаил Покалюхин, который в 1922 году возглавлял операцию по ликвидации братьев Антоновых. Вот что он писал: «В начале осени 1919 года Антонов усиливает свои террористические акты, жертвой которых пал тогда первый председатель Тамбовского губисполкома т. Чичканов. А вслед за ним вскоре был убит уполномоченный ВЧК т. Шехтер».
     Шехтер Борис Николаевич появился в Тамбовской губернии в последних числах августа.  Приехал он из Москвы и стал подыскивать квартиру для своей семьи в районе Инжавинской, Трескинской, Калугинской и Курдюковской волостей. В сентябре он перевёз семью и поселился в селе Трескино Кирсановского уезда. Шехтер был из московских рабочих. Он около четырех лет проработал на фабрике Вернера в Черкизово. Прибыв в Кирсановский уезд, Шехтер сразу вступил в контакт с крестьянами и был очень удивлён, что настроение масс по отношению к коммунистам-большевикам отрицательное. Шехтер отмечал, что стоящие у власти коммунисты-большевики «избивают беспощадно без всяких причин кого попало, производят незаконные обыски, всё бесплатно отбирают в свою пользу, говоря, что это для Красной армии». Контроля и учёта за конфискованным нет, начиная со скота и заканчивая продуктами, которые иногда поедаются при хозяевах в их же доме. Эти действия сопровождаются угрозами расстрела, люди сажаются в подвалы от имени и с предписаниями Советской власти.
     Шехтер обо всём доложил в Кирсановскую ЧК, отметив, что действия волостных властей провоцируют население на мятежи и восстания.
     Шехтер не просто наблюдал за происходящим. Он сразу же начал активно бороться с проявлениями беззакония на селе и вошёл в открытый конфликт с Григорием Тимофеевичем Григорьевым – районным политическим комиссаром по Курдюковской, Богословской, Калугинской и Трескинской волостям. Шехтер характеризует его как уголовного преступника с четырнадцатилетнего возраста, пьяницу и спекулянта. Григорьев, пользуясь властью, избивал крестьян и творил насилия. В его незаконных действиях принимали участие коммунисты учительница села Трескино Вера Сезенёва, политический комиссар Калугинской волости Фёдор Распопов и товарищ председателя Курдюковского Совдепа Георгий Редькин.
     Надо отметить, что подобные преступления по должности в то время происходили во многих волостях. Например, в Паревской волости член реквизиционной комиссии коммунист А А Хвостов сам покупал реквизируемые товары по заниженной цене. Так он приобрёл лошадь всего за 25 рублей. В войска же её могли выкупить за 1800 рублей, а цена ей на рынке составляла 10000 рублей. Таким образом, Хвостов использовал служебное положение . Во время Тамбовского восстания Хвоcтов будет убит антоновцами.
     20 октября Шехтер выехал в Кирсанов, где встретился с председателем Кирсановского исполкома Кузьмой Николаевичем Сатаниным и доложил о бесчинствах отряда Григорьева. Сатанин пообещал ему принять меры. А в это время отрядом Григорьева в Трескино было выпорото восемь граждан, в том числе председатель комитета бедноты и сельский комиссар  и взыскана контрибуция в размере семьдесят пять тысяч рублей.
     28 октября Шехтер и председатель партии коммунистов Трескинской волости Щербаков (позднее будет убит антоновцами)  вновь выехали в Кирсанов с докладом. Шехтер отмечает, что председатель Кирсановского укомболя товарищ Агейкин является другом Григорьева и покрывает его преступления.
     Второго ноября 1918 года Григорьев, Сезенёва, Распопов и Редькин были арестованы Кирсановской ЧК, а несколькими днями позже чекисты разоружили и отряд Григорьева, изъяв «много лошадей, экипажей, сбруй, сёдел, оружия, патрон, ручных бомб и 210 пудов пшеницы».
     Надо отметить, что во время всех этих событий Шехтер не являлся членом РКПб. Поэтому весьма удивительно, что с его мнением считались коммунисты не только на местах, но и в Кирсановском Укоме и ЧК. При вступлении в партию Шехтер даже поставил условие, что станет членом РКПб только при единогласном голосовании ячейки коммунистов. 23 ноября Трескинская организация утвердила его в партии.
     28 ноября Шехтер был командирован Кирсановским Укомболем в Кирсановскую ЧК в члены следственной комиссии по расследованию дел Григорьева и других. К тому времени председателем Укомболя стал Фролов, а друга Григорьева, Агейкина, исключили из партии за дезертирство с фронта при восстании.
     В ходе следственных действий Шехтер собрал показания крестьян села Трескино, в которых те указывали, что политический комиссар Григорьев арестовывал людей под надуманными предлогами, стегал их нагайкой, за-ставлял солдат пороть их и творил иные беззакония, потешаясь своей вла-стью.
     1 декабря при обсуждении политического положения на селе собрание коммунистов Трескинской волости полностью встало на сторону Шехтера. После обмена мнений о политическом комиссаре девятого района Григорьеве коммунисты единогласно постановили «послать проклятия таким людям, как Григорьев, а так же Вере Семёновне Сезенёвой».    
      9 декабря у Шехтера произошёл конфликт с товарищем председателя Кирсановской ЧК (фамилия неразборчиво). Последний был недоволен Шехтером и начал на него кричать, когда он пытался доложить ему о деле Григорьева.   
     Но в Калугинской волости Шехтера не поддержали. Наоборот, местные коммунисты были настроены резко против него.  18 декабря собрание коммунистов Калугинской волостной организации РКПб заслушало доклад освободившегося из-под стражи А. С. Голомазова. Из доклада ясно, что по показаниям Шехтера были арестованы коммунисты братья Голомазовы, Кашковский и Распопов. Видимо, им удалось освободиться, что свидетельствует об отсутствии единоначалия во власти Советов в то время. Одни арестовывали, другие освобождали. Калугинские большевики отмечают, что Шехтер, созывая общие собрания, ведёт агитацию против местных коммунистов, обзывает их помощниками бандита Краснова и разрешает гражданам убивать для собственного употребления принятый на учёт скот и свободно распоряжаться излишками хлеба. Отдельно подчеркну, что коммунисты осуждают, что крестьяне убивают СВОЙ скот и распоряжаются СВОИМ хлебом.
     В вину Шехтеру большевики вменили то, что он противопоставляет себе бедняков: «своим поведением наводит панику на бедноту и в тоже время поднимает настроение кулаков и спекулянтов».
     В итоге была создана волостная комиссия по расследованию дел уже самого Шехтера. В этом же протоколе говорится о том, что в Калугино местная кучка во главе со спекулянтом Иваном Егоровичем Ишиным устраивает собрания без ведома Совета и обсуждает неизвестные вопросы «не в руку бедноте». Постановили участников этих собраний заключить под стражу.  То есть Борис Шехтер и Иван Ишин невольно оказались по одну сторону баррикад в стане противников местных коммунистов. Один из кулаков, А. Д. Ишин, прямо заявлял, что будет жаловаться Шехтеру на произвол и беззакония. Другой кулак, К. Д. Ишин, требовал декрет об отборе процентного отчисления хлеба для бедняков, который был бы утверждён уездным комитетом партии. Он заявил, что  ему «московский» Шехтер говорил не давать хлеб без этого декрета.
     Здесь же отмечено, что Иван Егорович Ишин критиковал и высмеивал Советскую власть. Постановили за контрреволюционное выступление Ишина заключить под стражу и провести дознание.   Во время Тамбовского восстания Иван Егорович Ишин станет  главным идеологом и правой рукой у руководителя восстания А. С. Антонова. А один из братьев Голомазовых, Алексей, будет зверски убит антоновцами.
     Позднее некоторые  коммунисты озвученных волостей будут арестованы за связь с Антоновым. Например, в Караваинской организации Особый отдел 9 армии 19 сентября 1919 задержит председателя Бориса Потлова и сочувствующего Казьму Бербешкина. 
     20 декабря Шехтера командировали в Тамбовскую ЧК для пояснений по следствию. Шехтер намеревался ускорить дело и в категоричной форме потребовал от председателя Тамбовской ЧК Якимчика содействия. В противном случае Шехтер пригрозил обратиться в ВЧК в Москву.
     26 декабря комиссия Губернской ЧК в составе Лаврова, Калинина, Ро-зенблюма, секретаря Кац, следователя Инзона и Шехтера рассмотрела дело и постановила Григорьева и Сезенёву «расстрелять и широко оповестить население, считая их врагами Советской власти и мародёрами».
     А на следующий день случилось неожиданное: Шехтер был арестован в здании Тамбовской ЧК, где дожидался отпечатанного постановления по делу. Поводом для ареста послужила телеграмма из Московского центрального розыска, в которой говорилось, что Б. Н. Шехтер разыскивается в связи с вооруженным ограблением Центропродукта его неоднократно судимым родным братом. На это обвинение Борис Шехтер дал объяснение, что ещё в Москве сам задерживал уголовников, а сам никогда не привлекался и 4 года работал на фабрике Вернера в Черкизово. Несмотря на его объяснения, Шехтера заключили под стражу и держали при ГубЧК до 8 января 1919 года.
     8 января его вызвали председатель ЧК Якимчик и следователь Янкин и предложили в обмен на освобождение написать расписку в том, что Шехтер отправится в Москву и не будет работать в Тамбовской губернии ни на какой должности. 9 января Шехтера освободили, вернув ему вещи, документы и оружие. А по делу Григорьева и Сезенёвой назначили доследование. Постановление об их расстреле было отменено.
     В архиве ГАСПИТО нашлись интересные документы, проливающие свет на дальнейшую судьбу Григорьева.Оказалось, что 25 января 1919 года Григорьев Григорий Тимофеевич, 31 год, был арестован в Кирсанове за то, что ещё в мае восемнадцатого года, находясь в нетрезвом виде, арестовал красноармейцев и бил их нагайкой.  Григорьев, видимо понимаю, что наказание по совокупности злоупотреблений может быть суровым, 4 февраля 1919 года бежал из-под стражи.  Постановлением суда он был поставлен вне закона и объявлен в широкий розыск. 
     Однако Шехтер в Москву не уехал и вновь оказался в Кирсанове, где с возмущением узнал, что Сезенёва выпущена на свободу.
     Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что кто-то очень влиятельный заступился за Григорьева и Сезенёву и выступил против Шехтера, который и в Губернской ЧК нажил себе недоброжелателей.  Пробыв там около двух недель, Шехтер вскрыл массу злоупотреблений, которые изложил в докладе в Московскую ВЧК. Он писал, что «часто сотрудникам приходится арестовывать своих же сотрудников и делать у них обыски за спекуляцию одеждой, часами, каракулем, которые выписываются для себя, а потом продаются по высокой цене». Неоднократно Шехтер был свидетелем грубости и насилия над арестованными. Шехтер вскрыл и другой вопиющий факт: «В отряде при ГубЧК полнейшая деморализация. При отряде имеется много женщин, с которыми красноармейцы имеют сношение прямо днём на койках в казармах, и тут же находится много детей, мальчиков 13-14 лет, которые всё это видят».
     Копии доклада Шехтер отправил во ВЦИК Советов, военному комиссару Московского военного округа и в ЦК РКПб. Датирован доклад 21 января 1919 года.
     Анализируя всё выше написанное, можно сделать вывод, что уполномо-ченный ЧК член ВКПб Борис Николаевич Шехтер имел массу врагов среди товарищей по партии, членов волостных советов и комитетов бедноты, политических комиссаров и даже в стане чекистов. Поэтому нельзя однозначно утверждать, что он стал жертвой именно антоновцев. Скорее всего, он стал жертвой обстоятельств, заложником своей честности и принципиальности, своего видения и понимания идеалов революции. Совсем не исключено, что бежавший из-под стражи Григорьев, который был уроженцем деревни Осиновки Кирсановского уезда, мог скрываться недалеко от дома и свести с Борисом Шехтером личные счёты.
     В архиве ГАСПИТО имеется доклад следователя ГубЧК Свешникова, в котором он говорит, что при расследовании убийства Шехтера у него были подозрения, что последнего убили местные коммунисты, которых ему не удалось допросить.
 
В селе Трескино ныне Инжавинского района Тамбовской области есть небольшой обелиск, на котором наряду с другими борцами за Советскую власть значится имя Б. Н. Шехтера.
 
 

Список литературы:
1. РГАСПИ, Ф. 19, Оп. 1, Д. 192, Л. 10 (Подлинник. Машинопись. Подписи — автографы: Д.И. Курского, Г.И. Петровского, В.Д. Бонч-Бруевича, Л.А. Фотиевой. 33,0 х 21,5)
2. В. В. Самошкин «Антоновское восстание» - Москва: Русский путь, 2005 год, - 360 стр.
3. ГАСПИТО, Ф. П-837, Оп.1, Д.197, Л. 4, 4 об
4. ГАСПИТО Ф. П-9019 Оп. 1 Д. 626 л. 10
5. ГАСПИТО, Ф. П-382, Оп. 1, Д. 171, Л. 11
6. ГАСПИТО, Ф. П-9193, Оп.1, Д.2, Л.3
7. ГАСПИТО, Ф. П-837, Оп.1, Д.271, Л.17
8. ГАСПИТО, Ф. П-837, Оп. 1, Д. 271, Л. 172 об.
9. ГАСПИТО, Ф. П-837, Оп.1, Д.24, Л. 66-68 об.
10. ГАСПИТО Ф. П-837, Оп.1, Д.24, Л.146
11. ГАСПИТО, Ф. П-837, Оп.1, Д.24, Л.69, 69 об.
12. ГАСПИТО, Ф. П-9183, Оп. 1, Д. 1, Л. 38 об.
13. Там же Л. 39
14. ГАСПИТО Ф. П-9186, Оп. 1, Д. 1, Л. 74
15. ГАТО Ф. Р-5201 Оп. 2 Д. 337 Л. 1,2
16. Там же Л. 33
17. Там же Л. 42
18. ГАСПИТО, Ф. 840, Оп. 1, Д. 398, Л. 22-22 об.