Снег

      Он медленно брёл по тонкому ковру из снега, оставляя за собой цепочку следов. Уже давно наступила весна – время влюблённых парочек, сидящих в расцветающих парках, но его душой безраздельно правила зима. Жестокая и холодная. Медленно, как будто лениво, падали с неба большие пушистые хлопья. Казалось, что над головой кто-то порвал подушку, и бесконечные перья всё сыплются и сыплются…
      Он ужасно устал. Устал больше от одиночества, нежели от тяжести своего бремени. И ведь были такие моменты, когда всё хотелось послать к чертям собачьим, а он вставал и шёл ради друзей, которые предавали его, или ради мечты, которая рушилась снова и снова. Все эти люди незаметно прокрадывались в его жизнь и так же незаметно из неё исчезали, как и тот, кто нанёс ему эти незаживающие раны.
      Одиноким силуэтом он стоял в парке, глядя на ту самую беседку, в которой всё начиналось. Его сердце защемило от нахлынувших воспоминаний. Он скривился и схватился за грудь, пытаясь отдышаться. Белые струйки пара вырвались из уголков губ и, взвиваясь в воздухе, бесследно растаяли.
      Сейчас середина весны, но почему вдруг так резко похолодало? И этот снег… Как в тот зимний вечер, когда он здесь, в этой беседке, играл на скрипке. Пальцы сами собой взметнулись к кожаному футляру за его спиной, лишь бы ощутить его шершавую поверхность и многочисленные царапинки, появившиеся за всё это время. Сняв футляр с плеча, он щёлкнул замком. Пальцы жадно и в то же время нежно схватили гриф скрипки и смычок.
      Музыка – единственное, что могло помочь ему забыться, хотя он редко играл. «Не время и не место», - так он обычно говорил. Но сегодня был особый случай. Сама сущность его рыдала, скреблась, билась в истерике от бездушия и холодности хозяина. И сегодня он решил внять ей.
      Из-под смычка полилась мелодия его прошедших дней, переживаний, которая как всегда цепляла слушавших, забиралась в самые потаенные уголки их души, но таковых не оказалось рядом, парк был безлюден. Казалось, сама стихия подчинялась ему, кружа и плавно качая белоснежные перья снега в такт с подвывающим ветром.
      Он поклялся себе больше никогда не использовать «зов», но не смог сдержаться. Холодящее одиночество, печаль, боль – это всё что у него осталось. Неприятным осадком оно копошилось в глубине его души, тем самым, разъедая её. Проводя смычком по струнам скрипки, он словно перебирал все человеческие души, пытаясь найти ту самую, которая сможет облегчить его страдания. Он звал, кричал, умолял о помощи.
      И его услышали…