гоголь-моголь

***
что знали мы когда сквозь гарь и пену
прорезывалось остриё листа
и комната была ещё пуста
но новой правдой отзывались стены
и было неуютно и коптил
фонарный круг ослюденелый сумрак
и силился яснеть хмельной рассудок
из всевозможных безрассудных сил
едва ли что-то ведалось и мнилось
всё дальше ширил невод небосвод
и вешний обезумевший ход вод
неистовствовал на господню милость
не вздумай о таком не возомни
по кромке вещной царственного шага
торосы льда
ветшалая общага
и больше ничего
и лишь огни


***
но снег к обеду стаял и свинец
задребезжал в промоинах асфальта
и полиэтиленовое сальто
крутил пакет меж дымовых колец
и начиналась с чистого листа
неделя месяц призрачная эра
и пахло в сером переулке серой
и гарью в урне взвывшего костра
и этому разгульному началу
на многи лета не было конца
и отражала холодность свинца
проводку что два тополя венчала
и так дышалось полно и неслось
шальное слово к облачному брюху
но промолчалось
лишь змеился сухо
огонь что в урне квохтался и ухал
и банки жесть обгладывал как кость


***
надрезанные исподволь повдоль
текут стволы берёзовой водой
и скорбные стоят стеною плача
деревья в дольней лесополосе
/мы все уже не все
уже не все/

над стуженными поймами реки
непойманы маячат мотыльки
разбросанные зёрна снежной каши
всё мечутся не ведая земли
/в каком часу вчера мы полегли/

и полны городские закрома
дома столбы дома столбы дома
и солнце полыхает в переплётах
сжигая всё отжившее дотла
/нас нет в помине
и нам нет числа/


***
а ты на самолёт
и я на самолёт
и нам не обнулить
себя на вещных картах
где целый алфавит
живёт без ё-моё
я знаю о тебе
пока тебе плацкартно
пока тебе прилёт
ко сроку и к обедне
пока твой тихий сон
протяжен бел и свят
покуда дикий лён
произрастал намедни
и здешний человек
был глуп и простоват
я буду в семь ноль-ноль
а может буду в восемь
а может быть/не быть
всего-то блеф и блажь
пока дрожит окно
осиновою осью
не думай обо мне
и о своём поплачь
потом пребудет день
и от луны убудет
и будет простота
дороже всех богатств
лишь тот благословен
кто бел и беспробуден
проверь на кухне свет
и перекрыт ли газ


***
такая братец истерия
аве мария алегрия
приснись мне гоголевским вием
моя неласковая русь
так чтоб кипел котёл в котельной
чтоб зубоскалил крест нательный
да чтоб в перине колыбельной
всё матерел сердечный хруст
посредь земли обетованной
пейзаж с перержавелой ванной
а подле в нежности диванной
не то кентавр не то циклоп
и ходят ходят кругом люди
в руках подобия орудий
апокалиптий мерехлюндий
всё оземь разбивают лоб
не снись мне милая не надо
поди родная за ограду
милуйся там с овечьим стадом
не дуя в отсыревший ус
я нехорошая прислуга
с меня добра как шерсти с плуга
тебе я больше не подруга
к тебе я больше не вернусь