И для него не существует или-или

Ему твердили знатоки,
Зевая мнимо от тоски,
Всепоглощающей тоски,
Что это не его война – она чужая.

Что он – лишь пешка на войне
В цветущей некогда стране,
В пропавшей без вести стране,
В трясине ложности бесславие стяжая.

На плебс взирая с вышины
И самомнением полны,
И снисхождением полны,
С невозмутимостью заезженной пластинки,

На словоблудие легки,
Ему твердили знатоки,
Расхожих истин знатоки,
В ухмылке губы растянув в две волосинки:

«Что ни подвижник, то и плут –
Все предают, все продают,
Без угрызений продают,
А вас в ловушку русским миром заманили».

А русский мир родился в нём,
В его душе горит огнём,
Горит негаснущим огнём,
И для него не существует «или-или».

И точно так же порождён,
Взлелеян, выпестован он,
С пелёнок выпестован он
Тем самым миром, судьбы их сплетая присно.

Трибунной пафосностью скреп
Из зрелищ, мазаных на хлеб,
С икрою мазаных на хлеб
Его в свой дом, в свой мир заманивать нет смысла.

И коль уж грянул гром-набат,
Он за цевьё взял автомат,
Взял просто в руки автомат,
Простился взглядом с сыном, спящим в колыбели,

Сказал любимым и родным,
Чтоб не прощались долго с ним,
Что будет всё в порядке с ним
И чтобы загодя оплакивать не смели.

Что возвратится он в свой дом
С Победой ярким светлым днём,
Однажды летним светлым днём,
Расстроив планы всех уверенных в обратном.

И вот настал тот день – светла,
Победа в дом его пришла.
Но без него она пришла,
А он навечно на посту остался ратном…