Звезды земное имя

Поэма "Звезды земное имя" написана Георгием Кольцовым
на основе материала о Герое Советского Союза Лебедеве
Николае Александровиче: http://www.stihi.ru/2018/05/09/6496

    ЗВЕЗДЫ ЗЕМНОЕ ИМЯ

          Поэма

Счастлив я,
Что с полосы «Известий»
К людям ты вернулся молодой –
Не звездой невечною из жести,
Вечною над Родиной звездой,
Осветившей домик с палисадом,
Навестившей в поздний час края,
Где «рубила» шаг в шестидесятых
Строевая молодость моя.
Где – твои однополчане –
Порох
Мы сухим держали начеку,
Вслушиваясь в музыку моторов
В том же самом танковом полку.
Где я не примазывался, вроде
Ни к делам,
Ни к подвигам чужим.
А с тобой три года
В первой роте,
Как и полагается,
Служил.
Полковым измотанный ученьем,
Но не сбитый стужей наповал,
Я кувалдой
В тишине вечерней
Мерзлоту из траков выбивал.
Ветошью с брони снежок сметая,
Бездорожье пройденных дорог,
Представлял тебя в горящем танке
И себя – пытался,
Но не мог...
Горло не тщеславие,
А зрелость
Перехватит чем-то вдруг тугим.
Старший лейтенант,
Мне так хотелось
Стать хоть заряжающим твоим!
И на скулах –
Не боюсь признаться –
Желваками набухала
       злость,
Что родиться раньше
Лет на двадцать
Почему-то мне не удалось.
В самом деле,
Вроде локоть близок,
Да поди попробуй
          дотянись...
Старшина
   меня
     внёс в ротный список,
А твою фамилию –
 министр!
Ты, на край заправленной кровати
Не присев тут хоть на полчаса,
Для меня стал
Воплощеньем бати,
Знавшим, как жилось мне без отца.
О своём земном предназначенье
Можно долго думать здесь –
Пока
Не войдёт поверкою вечерней
Ночь в расположение полка.
Лишь вполглаза
В боксах дремлют танки.
Темнота прилипла к скаткам крыш.
Возле коек сушатся портянки
На горячих трубах голенищ.
Спят Серёжки, Сашки и Иваны,
Простынями жаркими шурша.
Бодрствуют в казарме
Лишь дневальный
Да твоя бессонная душа.
В коридоре,
Там, где от мастики
Половицы – словно зеркала,
Ты, будильник,
Звонко так не тикай,
Чтоб братва спокойно поспала.
Лунную дорожку до порога
Вычертит, в окно забравшись, диск...
Хрипло и отрывисто: «Тре-во-га!» –
Снова нас с постелей сбросит вниз.
Кто-то буркнет: «Что такое это?
Где ж людских возможностей предел?!»
Ну а ты с настенного портрета
Вроде бы придирчиво глядел,
Как летит к дверям волна тугая,
Подхватив пилотки и ремни.
Кто-то в шутку крикнет, пробегая:
«Ты, старлей, за нас тут
 отдохни».
...Ты прости,
Что молодость ершиста –
По сердцам распахнутым видней,
Что Отчизна может положиться
На своих отчаянных парней.
Если им, как вам когда-то,
Жребий выпадет безжалостный такой.
На земле прекрасной, в ясном небе,
На воде и в глубине морской,
Отложив в стороночку
                гитары,
В эскадрильях и в составах рот
Молнию внезапного удара
Парни примут, как громоотвод...
...Отпылал для нас
Закат вчерашний –
Новый день спешил на смену дню.
Вылез я растерянный из башни,
Положил на траки пятерню.
Так, прощаясь с частью, помолчали,
Позабыв все тяготы свои,
Лебедев, твои однополчане
И друзья-ровесники мои.
Нас заждались пашни и заводы,
Мирные заботы и дела,
От которых на три долгих года
Служба срочная оторвала.
Можно с милой вновь бродить по роще,
Слушать шустрый говорок ручья,
Может, потому лишь, что бессрочной
Стала служба ратная твоя.
Вновь тебе придётся терпеливо
Делать на опасных виражах
Воинов-гвардейцев из призыва
Нынешних мальчишек-салажат...
Хоть летят стремглав куда-то годы,
Не узнаешь ты – как ветеран,
Как суставы ломит к непогоде
По сырым осенним вечерам.
Уж мой взводный, лейтенант безусый,
Где-нибудь командует полком,
Ну а ты,
Как был парнишкой русским,
Так и остаешься – пареньком!
И до капитана дослужиться
Так и не сумеешь никогда...
Ты бы мог сменить х/б на джинсы,
Но тогда б не вспыхнула звезда
Над Невою,
В спящем Ленинграде,
В разводных пролётах тишины.
Где давненько стали старше дяди
У сестрёнки младшей пацаны.
Вижу я:
Походным шагом ровным
Ты идёшь бессменным часовым
По холодным вышкам танкодромным,
По горячим станам полевым.
Свет звезды твоей, как память – дорог!
Свет звезды, как голубой костер
Всех, идущих «в лоб» тридцатьчетверок,
Подожжённых выстрелом в упор.
Навсегда твоя звезда впитала
Сердца твоего последний стук,
Запах обгоревшего металла,
Русской несгибаемости дух!

          Подмосковье - Волгоград - Забайкалье
                1981-1984 гг.