Цикл стихов Великая Отечественная война 1941-1945

Свеча памяти

(к 75-летию начала Великой
 Отечественной войны)

Свечу зажигаю сегодня, скорбя:
Безумством пронизанный день роковой,
Тот первый и страшный вернулся опять,
И будто бы «Юнкерсов» слышится вой...

В глубокую бездну летит тишина,
Не тьма, жесточайшее пламя войны
Страну охватило... Мы выпьем до дна
Ту горькую чашу, не зная вины.

Уйдут миллионы отличных парней,
В безвестных могилах останки лежат.
Потом это будет... Сегодня войне
Фашистский ублюдок скомандовал: «Старт».


Послание без вести пропавших
Никто не забыт и ничто не забыто
И пламя задумчиво лижет гранит. 
Отчизна скорбит: миллионы убитых
Уже никогда не вернутся с войны.

Ещё миллионы пропали безвестно,
Так много везде безымянных могил:
Под Прагой, Варшавою и Бухарестом,
И нам предстоит о прощенье молить

У тех, кто уснули в тени обелисков,
Чьи души надрывно взывают: «Мы здесь!
Мы просим, пошлите хоть весточку близким,
Одну перешлите, пожалуйста, весть.»

Но заняты люди собою и бытом....
Истлела давно с медальоном* шинель...
Вы лжёте себе, что ничто не забыто!
Над нами лишь звёзды горят в вышине.

Примечание

* - Жетон военнослужащего («медальон смерти») — личный знак, позволяющий идентифицировать военнослужащего, в частности, быстро опознавать убитых и раненых в боевых условиях, и потому обязательный к ношению при себе для всех военнослужащих.
 Защитникам Отечества

В сорок первом под Вязьмой
МЫ ходили в атаку
И с гранатами в связке
МЫ ложились под танки.

МЫ - России солдаты!
И нельзя нам иначе.
Это помни всегда ты.
Это многое значит.

 

Накануне

Я — комдив! И ребята мои хоть куда.
Но из округа строгий приказ: «Не стрелять!»
Нам здесь ясно: фашисты готовят удар.
Как же это в столице не могут понять!?

РапортА я пишу и молчу, как немой,,,
В сердце долгим постоем тревога и мгла:
Отучил откровенничать тридцать седьмой,
И товарищей многих забрали в ГУЛАГ...

А на той стороне, возле Буга-реки
Гул моторов и почвы тяжёлая зыбь.
Почему, как на смотре, стоят ястребки
И немецкие «рамы» летают вблизи?

Чтоб случайно никто не пальнул бы туда,
Выполняю приказ: «Все патроны изъять!»
Нам тут ясно: фашисты готовят удар.
Как же это в столице не могут понять!?

Через несколько дней разразится война,
Будет долгий, кровавый, жестокий виток...
Миллионы погибнут! Столицы вина,
Что народ оказался к войне не готов.



Письмо из сорок первого

Принял первый свой бой и последний
За родных, за тебя, за державу.
И зарёю той раннею, летней
Я всего лишь на час задержал их.

Целый час здесь топталась на месте
Чёрной свастики подлая сила.
Мне не встать, дорогая невеста,
Ты напрасно беречься просила.

Перевязывать некогда раны:
Приближается хищная стая.
Ни патронов, ни сил... Умираю.
И фашисты стрелять перестали.

Застилает глаза пелена мне,
Да из лёгких кровавая пена.
Палец мой на кольце у гранаты.
Не сдаюсь! Подходите. Успею...



Письмо неизвестного солдата

Я просто тогда не вернулся из боя.
Упал, оглушённый, очнуться не мог...
Прости меня, мама и жёнушка Зоя,
За долгие-долгие годы тревог.

За то, что лежу в неизвестной могиле:
Тогда ведь никто не раскрыл медальон...
А вам написали, что без вести сгинул
В письме, что, не глядя, вручил почтальон.

Прости меня сын, не успевший родиться,
Открыть свою чудную летопись дат.
За слёзы простите на ваших ресницах,
Любимые... Ваш Неизвестный Солдат.




Опять приходит День Победы

Благословенный День Победы
Нам дал тогда далёкий май.
Пусть стороной обходят беды,
А счастья будет через край.

Пусть в ярких россыпях салюта
Померкнет серость бытия,
Вопросы рынка, курс валюты…
Но где же те, кто отстоял
Москву - столицу перестройки?
Кто  Питер от врага спасал,
Кто дрался, не жалея крови,
Тогда ещё совсем пацан?

Ютятся где-то по «хрущёбам»…
Лекарствам цену рынок вздул.
Их, смертью столько раз крещённых,
Настиг бесправия разгул.
Жируют всласть миллиардеры
И стонет нищая страна!
Седым бойцам про перемены
Такие лучше бы не знать.

Ведь не за этих нуворишей
Под танк, со связкою гранат,
Бросался молодой парнишка
Так много лет тому назад!
Опять приходит День Победы.
И вновь на площадь ветеран
Выносит ордена и беды,
Боль от войны и новых ран.



Чёрная зебра» сорок первого

Уходят от нас ветераны войны,
Оттуда возврата не будет...
А дети их видят тревожные сны,
Уйдя в сорок первого будни.

Вот «Юнкерсов» снова армада летит,
От взрывов вздымаются хаты.
Товарищей раненых надо нести,
За Днепр отступают солдаты.

Охотится «Мессер» за кучкой людей,
Не жалко фашисту патронов.
К своим пробираться ещё много дней.
Молчим... Только раненых стоны.

Закончился лес. Необъятная степь
И больше нигде не укрыться.
Мы, словно букашки на чистом листе,
Здесь нет ни оврагов, ни рытвин.

И снова над нами кружат «Мессера»,
Вшивая нас пулями в землю.
Неужто друг с другом прощаться пора?
Жизнь стала лишь чёрною зеброй.

Исчезли просветы из светлых полос.
А чёрные мы не забудем...
Очнулся. Гортанные выкрики: « Лос!
Шнель! Шнель!». Я в колонне.  Разутый,
Шатаясь, совсем обессилев, бреду,
Гудит от удара ключица.
Такое приснится лишь в страшном бреду.
Не дай Бог такому случиться!

Девчата! Дождитесь любимых парней.
Надейтесь и верьте в Победу!
И мы в сорок первом мечтали о ней,
Позор отступленья изведав.



Горечь победителей

Побеждала фашизм не эРэФия,
А могучий Советский Союз.
Позже всплыли Чубайсы и Грефы
На позор, пораженье, конфуз…

Стали глуше слова о Победе:
Всё осталось в погибшей стране.
Нам достались лишь бедность и беды.
Миллионы советских парней

Там, в теряющей память Европе,
В стыдобе осквернённых могил,
Иностранцев сердца не затронут
А вокруг торжествуют враги.

Только верю: достоин победы
Наш великий и мирный народ!
И страдания горечь изведав,
Мы рванёмся, как прежде, вперёд.



Плоды Победы

«Советы, Сталин и Победа»
у всех звучало на устах.
Теряя близких, боль изведав,
Мы победили! Пал рейхстаг.

Так пусть же в россыпях салюта
Померкнет серость бытия,
Вопросы рынка, курс валюты.
Но где же те, кто отстоял

Москву- столицу перестройки?
Кто Питер от врага спасал?
Кто дрался, не жалея крови,
Тогда ещё совсем пацан?

Ютятся где-то по «хрущёбам»,
Лекарствам цену рынок вздул…
Их, смертью столько раз крещённых,
Настиг бесправия разгул.

Жируют всласть миллиардеры
И стонет нищая страна.
Седым бойцам про перемены
Такие лучше бы не знать!

Ведь не за этих нуворишей
Под танк, со связкою гранат,
Бросался молодой парнишка
Так много лет тому назад!

Опять приходит День Победы
И вновь на площадь ветеран
Приносит ордена и беды,
Боль от войны и новых ран…




Горький вкус Победы

    Мрачные Синявинские болота, что раскинулись в лесах Ленинградской области, до сих пор хранят безмолвную и зловещую тишину. Именно здесь, 25 сентября 1942 года, две внезапно объединившиеся ударные группы немцев отрезали часть советских войск, шедших на деблокаду Ленинграда. В окружение попали 8-я и 2-я ударная армии, а также 4-й и 6-й  Стрелковые корпуса.  Позиции на непроходимых болотах давали шанс продержаться до прихода подкреплений, но войска Волховского фронта не смогли выручить окружённых. Немцы неустанно обстреливали топкую местность из стрелкового оружия, а чуть позже подключилась тяжелая артиллерия и авиация. Куски человеческих тел и обезображенные трупы стали привычной картиной царящего здесь ада. Окопы и землянки постепенно заполнялись водой,чтобы укрыться от вражеского обстрела, её приходилось вычёрпывать вёдрами. Заболевших и раненых было нечем лечить и большинство из них умирало в ужасных муках. Боль, страх, отчаянье – это то, чем пропитаны все Синявинские болота. Предпринятая 30 сентября попытка выйти из окружения,  закончилась неудачей, основные силы волховского фронта оказались не в состоянии чем-либо помочь.  До завершения трагедии, названной сражением в «Долине смерти», оставалось совсем немного...

Всё грустят журавлиные стаи...
Век суровый отмыл добела
Сорок первого жертвы, усталость.
Лихолетья всё глуше беда...

Ведь святое дыханье победы
Неподвластно бегущим векам.
Помня горе, печали и беды,
Всё же радость плесните в бокал.

Пусть вина золотистого память
Пелену горьких дней прояснит.
Напрягитесь и вспомните  павших:
Их немногих запомнил гранит...

Не сумела страна поимённо
В Книгу Памяти их занести...
В топь Синявских болот погребённых,
Где лишь птицы летают грустить.

Забывать ведь совсем некрасиво!
Слышишь: плачут о них соловьи...
За тебя, за меня, за Россию
Положили там жизни свои.

Там когда-то судьба закусила
Чёрных дней  для страны удила.
Но ребята любили Россию
Разыскать бы нам их имена.



Проигравшие победители

«Ура!» не только для парадов:
Оно в атаку с нами шло.
И с ним, среди разрывов ада,
крепчал наш дух, смертям назло.

«Ура! За Сталина, Отчизну!»
И поднималась цепь вперёд.
«Ура!» Без лозунгов речистых
Всё понимал и шёл народ.

Кто выжил в схватках рукопашных,
Кто выжил после жутких ран
О давнем пару слов лишь скажет,
Но в День Победы ордена

Наденет на пиджак неброский,
Замрёт у вечного огня:
Солдат таких же и матросов,
Чуть-чуть прищурясь, ищет взгляд.

Вздохнёт печально: их всё меньше,
нещадно время ко всему…
Так больно ранят перемены,
Так дорог алый стяг ему!

Что над рейхстагом, в знак Победы,
Он в сорок пятом водрузил,
Что в сорок пятом гордо реял.
И рядом был, боец-грузин.

Тот стяг сменился триколором,
А внук Кантарии, как враг,
Навёл на русскую колонну
Свой «Шмель»…
                И тут не до «Ура»!

Стыдливо спрятан Стяг Победы,
Повсюду реет триколор…
И старый воин, боль изведав,
Поймёт: МЫ понесли урон.




Во имя потомков

 Сквозь непогодь лет, неустроенность быта
Мы шли, поседевшие дети войны.
«Никто не забыт и ничто не забыто»-
Лишь это давало нам силы... И сны

Мы видели: снова накрыл сорок первый
Родную Отчизну жестокой волной:
С песком вперемежку кровавая пена
На пыльных дорогах... Москва за спиной!

Столицу тогда защитили с тобою
И пал, после долгих сражений, Берлин.
Друзей хоронили с печалью и болью,
Но даже табличек прибить не могли.

В Европе лежат миллионы погибших,
Советских солдат. И не меньше у нас...
Сегодня, пожалуйста, будьте потише
Минута молчания свыше дана.

Никто не забыт и ничто не забыто!?
Но звёзды с могилок стыдливо глядят:
В степях, на пригорках, в оградках разбитых,
Навеки уснул НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ.

Найти и назвать бы таких поимённо,
Бесследно сгоревших в горниле войны.
Живым это нужно, а вовсе не мёртвым!
Во имя потомков, во имя весны.




Требования времени

Мир от коричневой чумы
Не мы тогда спасли с тобою.
И плачет не по нам камыш
Близ обелисков Дона с болью.

Ваш подвиг каждого из нас
Ковал для трудовых свершений,
Лишь та далёкая весна
Открыла к счастью нас движенье.

Нас не могли остановить
Ни Нагасаки с Хиросимой...
Врагам осталось только выть,
Зубами скрежетать бессильно.
И победителем народ
Себя считал в далёком мае:
Сквозь череду потерь, невзгод
К мечте вела тропа прямая.

Что стало с нами и когда?
Опять бредём, как в темноте мы...
Теряя без толку года
И цели прежние  «не в теме».

За что народ наш кровь пролил,
За радость кучки олигархов?
Теряя лучших, брал Берлин
За жизнь средь нищих и богатых?

Когда тропа оборвалась
И ночь накрыла путь наш длинный?
Чтоб победила СВЕТА власть,
Стань вновь Россия исполином.



Об отце в День Победы

Не дошёл до Берлина,
Был под Яссами ранен
И осколок от мины
На победном Параде
Бросить вражьи штандарты
На брусчатую твердь
Не позволил солдату,
Но не папы вина ведь...

Там, средь болей и стонов,
Он со смертью боролся
И когда в эшелонах
Возвратились домой все...
Вы простите солдата,
Что в Берлине он не был:
Чудом выживший, дату
Чтил и жил лишь Победой.




Взываю к памяти

В стране, войною обожжённой,
Так не хватает доброты.
Всех слёз не выплакали жёны,
Ещё на памяти Хатынь.*

И сотни тысяч безымянных
Могил оставила война,
Болот Синявских, кровью пьяных,**
Печали так и не узнать....

Не оттого ли скорби складки
У вдов, состарившихся вмиг,
До дней последних не разгладить,
Но почему бездушен мир?

Молчит спасённая Европа,
Поганой свастики кресты
На постаментах пишет кто-то...
Когда одумаешься ты!?

Когда поймёшь: в кровавой бойне
Ты снова можешь пострадать.
В чём виноват спаситель-воин,
Легендой ставший наш солдат?

Увы, лишь ненависть тупая,
Ни совести, ни доброты!
Когда к тебе вернётся память,
Когда одумаешься ты?

Примечание

(*) - В ходе карательной акции в Хатыни было заживо сожжено 149 человек, из них 75 детей младше 16 лет, а сама деревня стерта с лица земли.
(**) - мрачные Синявинские болота до сих пор хранят зловещую и безмолвную тишину: именно здесь, из-за просчётов командования, 8-я и 2-я ударная армии, а также 4-й и 6-й гвардейские Стрелковые корпуса, спешившие на помощь Ленинграду, попали в окружение. Они храбро сражались и погибали, но были незаслуженно забыты и, вдобавок, оклеветаны. По оценкам некоторых историков в Синявинских непроходимых болотах полегли около 360 тысяч советских солдат. В этих местах по сей день лежат не захороненными останки десятков тысяч человек.





Неизвестный герой

Этот дуб, с очень ржавым осколком,
Помнит ужас минувшей войны.
Только люди забыли так нескоро
Те далёкие, грозные дни.

На поляне застыла оградка,
А внутри обелиск небольшой
Со звездою — последней наградой...
Спи, солдат. Здесь тебе хорошо.

Сколько было здесь пролито крови,
В сорок первом, не знает никто...
Слышишь, дуба высокая крона
Издаёт то ли скрип, то ли стон...

 Помнит дуб всё, что люди забыли
Что по книгам уже не узнать.
Чашу горькую огненной были
Сам испил он когда-то до дна.

На оградке железо витое
Гладит ветка, печаль затая,
Там лежит за могильной плитою
Неизвестный, что насмерть стоял.

Поглотила нас, это не скроешь,
Безразличия серая мгла.
Люди, помните павших героев!
Не давайте забвению власть.




Не помнящей Европе

Кому за двадцать было в сорок первом,
Теперь давным-давно за девяносто...
Немногие состариться успели:
От ран военных стынут на погосте.

То поколенье на Парад Победы
Наградами звеня, прийти не может...
Живым ещё понятны наши беды
И всё, что душу всем давно уж гложет.

Ну почему враг, нами побеждённый,
Купается в довольстве и достатке!?
В Европе нами люд освобождённый
Давно Россию хает неустанно?

Рисуют грязной свастики разводы
На памятниках тех, кто так нам дорог.
Неужто вспять вдруг повернулись реки
И памяти провал такой бездонный?

Бездумная набычилась Европа,
Спасителей своих совсем забыла
И, несогласных заглушая ропот,
Готовит снова камеры для пыток.

Мы празднуем священный День Победы!
Я презираю тех, кто не приехал.
Их стороною миновали беды,
Позор забывшим памятные вехи.





Забытые защитники Родины

К 73-летию Великой Победы

Венки опять над головами
Алеют розами задумчиво
И говорят опять над вами
Потомки речи свои лучшие.

Как жаль, за общими словами
Не видно никакой конкретики:
По именам опять провалы
Лишь в миллионах арифметика...

И в наспех вырытых могилах
Лежат солдаты безымянные,
Не слыша ни речей, ни гимнов-
Над ними лишь трава примятая.

Я снова от бессилья вою:
Забыты ценности нетленные.
Тут ни пиаром - головою
Вопросы снять должны проблемные.




Короткая память

Человечество стало больным,
Измельчало и духом, и верой...
Мы с тобой далеко от войны,
Где детьми, как щитом, изуверы

Прикрывали ничтожество душ,
Жизнь свою сохраняя на время...
Но минуты расплаты идут:
Всё имеет конец в мире бренном.

Что-то быстро забыли Нюрнберг!
Вновь отребья подлейшая свора
Оживилась... Боимся мы бед,
О добре лишь ведём разговоры.

Лицемерие, гнусный обман
Подменили нам дружбу, и веру.
Не сходите, народы, с ума:
Закрывайте для подлости двери.




Не помнящей Европе

Кому за двадцать было в сорок первом,
Теперь давным-давно за девяносто.
Одни уже состариться успели:
Другие тихо стынут на погосте.

То поколенье на Парад Победы
Наградами звеня, прийти не может...
Живым ещё, понятны наши беды
И всё, что душу неотвязно гложет.

Народ, когда-то нами побеждённый,
Купается в довольстве и достатке,
В Европе нами люд освобождённый
Давно Россию хает неустанно!

Рисуют грязной свастики разводы
На памятниках тех, кто так нам дорог.
Неужто вспять вдруг повернулись воды
И памяти провал такой бездонный?

Безумная набычилась Европа,
Спасителей своих совсем забыла
И, несогласных заглушая ропот,
Совсем иные сочинила были.

Глупцы! Уже с Востока половодье
Ваш утлый рай волною захлестнуло.
Вы отпустили у судьбы поводья
Что? Захотелось вновь виском на дуло?!

Спасителей своих клянёте, русских,
И свет Победы нашей в сорок пятом.
Нам та война поныне тяжким грузом:
Цвет нации, безусые ребята,

Ушли тогда в седую бесконечность,
Коричневой чуме подрезав крылья.
Опять на нас надеетесь, конечно,
Когда вам снова будут "чистить рыло"?