Водонапорная башня, заросшая чистотелом...

Водонапорная башня, заросшая чистотелом,
перст, указующий путь ящерицам и муравьям.
Жаждой за горло схваченная, опустелая.
Тень свою – невод – бросает, как ты и я…

Трещины асфальта складываются в иероглифы,
по которым узнаешь судьбу, если прежде не свалишься в люк.
Водонапорная башня до верха заполнена
писком летучих мышей и шорохом влажных гадюк.

Она стоит одиноким напоминанием,
как тихий старик среди городских жлобов,
как белый юнкер в порту, обернувшийся перед изгнанием,
как зеленеющий дуб среди дубовых гробов.

В ней хранятся все полночи и все молчания,
звуки капели и тихий плач мышат
перед крадущейся кошкой. Башня стоит в ожидании,
пока её участь окончательно ясно решат…

Старая водонапорная башня мешает развитию –
слишком она возвышается и портит вид.
А я прихожу и руки кладу на её кирпичи разбитые,
как будто пальцы могут время срастить и остановить.

Там есть одно окно, и оно живое.
В нём иногда зажигается тусклый огонь.
В башне есть дух, и он говорит со мною,
я чувствую на плече сухую его ладонь.

Он знает, что это скоро должно случиться,
под грудой кирпичных обломков растворятся его следы.
А мне в эту ночь, как наяву, приснится –
мой Город стонет от жажды,
                но нету живой воды…