День

В подвале жили запахи войны,
войдёшь сквозь прель и цвель, сквозь пыль и плесень,
сквозь лица, что едва освещены,
сквозь хриплый звук послевоенных песен,
исторгнутых скольжением иглы
по чёрному винилу в День победы.
Альбомов поистёртые углы,
а в них надежды, радости и беды.
Металл буржуйки, рыхлый известняк,
две бабушки, не старые, но вдовы,
не веря извещениям никак,
забыть своих погибших не готовы.
И смерти треугольной вопреки,
запасы - спички, сахар, соль и мыло.
Сосед, с войны пришедший без руки,
которого житуха не сломила.
Подшипниковый гром по мостовой,
багровость лиц солдат, что мне по пояс.
Вот улица, укрытая листвой,
вот день, в который вечно беспокоюсь,
мечусь туда-сюда, смущён и рад,
я, сыростью пропахший, как в траншее,
бросаюсь в бой - на Чкалова парад,
там память и беспамятство свежее.
Там орденские планки под пальто,
там спирт из фляг и слёз немая злоба.
И мёртвых не чурается никто,
они средь нас за нами смотрят в оба
из бархата, объявшего альбом,
как танк - огнём, как дымом - поле боя.
Там смерть в воспоминании любом,
и жизнь - воспоминание любое.