Мой две тысячи первый

Я уже не такой, как в две тысячи первом:
Под себя не хожу, не смотрю телепузиков
Мне сказали бы Бузова – подумал, что стерва
Во общем нахер бы всё вместе с той самой Бузовой
 
Я почти каждый день не хожу в больничку
Моя мама не покупает гемотаген
Я ведь раньше не знал про сообщения в личке
И про взгляд с её фотки, что словно рентген
 
Как же может узнать пацан годовалый
То, что в жизни пребудет такая канитель
Где тот ярый мой год и колготки сраные
И мой пьяный отец, что стоит у дверей?
 
Ну, а кто я сейчас? Тот малой из общаги
Только мне уж не год, а почти девятнадцать
На часах шесть утра, чай тяну я из фляги
Скоро на пары, значит пора закругляться
 
Пускай вахтёрша, как всегда сутулится
И красным стягом перекроют улицы
Ведь это как-нибудь само разрулится
И со мной сыграет в покер
 
 
Пусть у неё на платье парой вишенки
И декольте со вкусом без излишка
Я буду звать её теперь Иришка
Ну а ей дико похер
 
 
Окунуться бы вглубь сути всех проблематик
Приплести языки, эйкюдо, силу тока
Ты мне скажешь: Серёж, ну какой ты романтик,
Если мне про отца, стяги, чай и колготки?
 
Я с тобой соглашусь: про отца – знаю, лихо
Стяги, чай – ерунда. Но колготки не трожь!
Я всё детство ходил в них, Пожалуйста, тихо
Я когда вспоминаю, мне надеть невтерпёж
 
Невтерпёж мне смотреть кассету телепузиков
Невтерпёж очутиться в двухтысячи первом
Невтерпёж позабыть, кто такая та Бузова
Я тогда и не знал, кто она и кто «стерва»
 
Я тогда тупо кушал, спал, смотрел с тиви мультики
А зелёный Дипси был мне лютый бро
Дядя, что наверху, жми на кнопку на пульте
Чтобы мне снова год. И я верил в добро
 
Пускай вахтёрша, как всегда сутулится
И красным стягом перекроют улицы
Ведь это как-нибудь само разрулится
И со мной сыграет в покер
 
 
Пусть у неё на платье парой вишенки
И декольте со вкусом без излишка
Я буду звать её теперь Иришка
Ну а ей дико похер