Горская мадонна

Горская мадонна.
Эта молодежь растлена до глубины души. Молодые люди злокозненны и нерадивы. Никогда они не будут походить на молодежь былых времен. Младое поколение сегодняшнего дня не сумеет сохранить нашу культуру. (Надпись на горшке в развалинах Вавилона, ок. 3000 года до н.э.)

В память картина далекого детства
Врезалась; помню ее до сих пор.
Раннее утро июльского лета,
Дом наш в селе у подножия гор.

Мать разбудила меня спозаранку,
Чтобы коров я своих отогнал.
Там, за селеньем, пастух на полянке
Стадо на выпас с утра собирал.

Мост перешел через бурную речку,
Проще - дошел я до центра села.
Вижу, идет мне горянка навстречу -
Словно с картины старинной сошла.

Было на вид ей лет тридцать. Не больше.
Все же заметить сумел я в глазах,
Что ей ходить было трудно и больно;
Бледный налет на губах и щеках.

Из-под платка прядь волос опускалась
И прикрывала глаза, как вуаль…
Ангелом вдруг она мне показалась,
Я таких раньше нигде не встречал.

Сшитое дома на ней было платье,
Шили такие вручную у нас.
Юбка из пышных оборок и складок,
Лиф же просторный без всяких прикрас.

Кожаный поверху пояс широкий
Стягивал плотно и юбку, и верх.
Вырез на платье под горлом глубокий
Грубыми нитками стянут поверх.

Кольца на пальцах. Надет на запястье
Бабушкин, видно, фамильный браслет.
Бусы на шее. От сглаза, несчастий,
Как медальон, на груди амулет…

Сверху небрежно накинут был белый
С синей каймою платок – калагай.
Снизу до пят из-под юбки виднелся
Пестрых штанов окантованный край.


Медный кувшин на плече был на правом;
Слева на согнутой в локте руке
Пухлый ребенок сидел годовалый,
Розовой щечкой прижавшись к щеке.

Сзади нее, уцепившись за платье,
Шли за ней два малыша с двух сторон.
Две босоногие шумные плаксы,
Плакали оба, причем в унисон.

Дома, видать, удержать не смогли их;
Вот, увязались за мамой хвостом.
Старший в жакетик закутан был длинный,
Младший же вовсе бежал голышом…

Вслед возле каменной арки старушки
Начали бурно ее обсуждать.
- Слышишь, Зевжет, Патимат мне на ушко
Новость успела с утра рассказать.
Роды она принимала у этой…
Стоя, ты слышишь, она родила!
- Что ты? А часом не врет ли соседка?
- Да на коране она поклялась.
- Сколько детей у нее, ты не знаешь?
- Шестеро вроде, а может, и семь.
В год по ребенку, как видишь, рожает;
Столько ж еще народит без проблем.
- Верю, конечно. Не женщина – лошадь.
С выбором мужу, родне повезло.
- Завистью сердце и душу мне гложет,
Глядя на то, что судьбой принесло.
Я о невестке своей, что ребенка
Лишь одного кое-как родила.
Скинула мне, как птенца-кукушонка,
Сына же в город с собой увела…

Словно забыв, про кого и о ком речь,
Бабушки тут же невесток своих
Стали ругать, недостатки их вспомнив,
Будто б и не было мыслей других.

На годекане мужчины сидели;
Мимо зевак проходя, всем «Салам»
Высказав, чинно прошла. Загалдели
Громко мужчины про жизнь, про дела.

Так уж положено, горцы-мужчины,
Женщина если пройдет мимо них,
Знать ей дают, что краснеть нет причины,
Что не ее обсуждают они.

Правда, иные, хоть как не старались,
Скрыть не смогли свою зависть никак.
Вслед ей украдкою взоры бросали,
Мысли, как в книге, читались в глазах:

«Ладная, статная, запросто сможет
Больше десятка детей народить.
Вырастут дети – в хозяйстве подмога,
Можно тогда ни о чем не тужить.

Вот повезло ж чабану Абакару!
Сам пока с овцами бродит в горах -
Справиться с домом сумеет такая.
В общем, хозяйство в надежных руках.»

Но старики, что вальяжно сидели
В центре «гима»* на почетных местах,
Может, не все, но иные глядели
Вслед уходящей с укором в глазах.

«Вот молодежь! Постыдилась бы взрослых.
Будто бы ровне кивнула «Салам»;
Взор опустила б к земле. Между прочим,
И стороною пройти бы могла.

Куча детей, а ведет себя словно
Выбрать пошла жениха к роднику.
Может, пока муж в горах, и любовник
Ходит к ней ночью развеять тоску…

Платье приталено, вырез глубокий -
Надо же выставить все напоказ!
Впору одеть балахон ей широкий,
Ц1ац1* бы одела - прикрыть лоб до глаз.

Тряпку накинула вместо накидки,
Волосы, словно у ведьмы, висят…
Катится мир в преисподнюю, видно,
Скоро наступит ахир-къиямат…»

…Взгляды зевак-ротозеев глазастых,
Мнения их о семье и о ней,
Сплетни и слухи старух языкастых
Словно ее не коснулись ушей.

Важной походкой она поднималась
Вверх по селу, по дороге домой…
Солнце над горной вершиной сияло
Как ореол над ее головой.