Не наигрался в детстве

Чернила на листе, апрель и темнота.
Я ночью, как всегда, наедине с бумагой,
Наедине с потоком мыслей, что в слова
Не превратятся, словно есть в мозгу преграда.

Так будто что-то прочно держит взаперти,
Внутри, им не давая вырваться на волю,
Так словно, встав на их коварные пути,
Нам ждать останется лишь только злую долю.

Но время подошло — часы пробили полночь,
Пришёл тот час, и исповедаться пора.
Превозмогая в сердце страх, тоску и горечь,
Я напишу, что должен был ещё вчера.

Не наигрался в детстве я совсем, наверно,
В стальных солдатиков, другую ерунду,
Но с возрастом, должно быть, на свою беду
Нашёл солдатикам отличную замену.

Игрушки ведь не отвечают на касанья,
Не дискутируют, не спорят, не дрожат
В твоих руках. А лишь стоят на полке в ряд
В столь неизменных позах, вечных одеяньях.

Довольно скучно. Но вот люди...
Их взгляд, тепло, движенье рук,
И хоровод друзей, подруг —
Такое сразу не забудешь.

Да и зачем их забывать?
Когда игра в друзей прекрасна,
Столь ненавязчива и страстна,
Что разум можно потерять.

Но как же привязаться к человеку просто,
В экстазе позабыв о правилах игры,
От беззаботности оставив только остов,
Считая искренне: друг другу вы нужны,

Всем сердцем веря так наивно в неизменность
Однажды глубоко внутри рожденных чувств.
Не наигрался в детстве я совсем, наверно,
И вот сегодня я безрадостно смеюсь.

Над неумением как данность принимать
Все перемены, наступившие в тот миг,
Когда взросления коварная печать
Коснулась тех людей, к кому я так привык.

И телефон молчит которую неделю.
Конечно! Призраку не скажешь ничего.
Ты выросла, оставив прошлое за дверью,
И дневника страницы бросила в окно.

Наверно, я совсем не наигрался в детстве.
Ну что ж, настал тот час, и мне взрослеть пора.
Не беспокойся зря, ведь в этом долгом бегстве,
Враз потеряв обрывки всякого контекста,
Я написал тебе последние слова.