Писатель Виталий Закруткин такой молодец...

О  героизме советских людей в  книге  Виталия  Закруткина  «Закавказские  записки».

К  моему  стыду я  недавно  прочла  эту книгу. 
И  хочу,  чтобы  прочли  все.

Вот  цитата:

«На  перевале Донгуз-орун лежит  снег  глубиною  до двух  с  половиной  метров. Там  сейчас  бушуют  горные бураны. Есть  несколько  ледниковых  зон.
 Общая  протяженность  перевала  – восемь километров,
  Из  них  два  километра чрезвычайно  крутого  подъёма и  около  двух  километров такого  же крутого спуска.  Из  двух километров  подъёма полтора  покрыта  толстым  льдом и  снегом.»

«Через  перевал Донгуз- орун-баши  смогут  пройти  только наиболее  здоровые  и  выносливые  люди. Раненых  придётся  оставить  в  долине. Пушки,  обоз,   и автомашины тоже  придётся  оставить.
 Лошадей  и  скот тоже придётся  оставить.
– Кому оставить?
– То  есть  как?
– Я спрашиваю,  кому  оставить кому  оставить  раненых, материальную  часть и  28  тысяч голов  скота?
Фашистам оставить?»

2

На  странице 215 «Закавказских  записок» Виталия  Закруткина читаю: « Один  из  самых  важных рубежей близ селения Нижний  Чегем занимал  политрук Владимир Лурсманашвили со своими  бойцами. Пять  его братьев  выбыли  из  строя за  16 месяцев  войны -  четверо были убиты,  пятый  лежал  в  госпитале».

«Рота  точно приросла  к  своему  рубежу».
«Вражеским  стрелкам  удалось  полностью  отсечь роту  от  боевых порядков батальона  и  окружить  её. Фашисты  ударили Лурсманашвили    в  спину,  думая,  что  он будет  пробиваться  к  горам. А  он  смело  рванул  вперёд,  прорвал  кольцо  окружения».
Его группу  бросали на  самые  опасные  участки,  и  она  всюду  сдерживала  натиск  фашистов.

Сапёры майора Кулешова готовили  перевал Донгуз-орун- баши к  переходу.
На  молибденовом  комбинате были  изготовлены  сани.  Лебёдки.
 При  помощи острых  «кошек» и  якорей лебёдки были  закреплены на  самых  трудных участках  трассы.  Сто  пятьдесят  человек и  должны  были положить  путь  отступающей  дивизии через  недоступный  Кавказский  хребет».

Прежде  всего  они  обозначили вехами  тропу, проходящую по  ледникам  и  глубоким  снегам.
Потом  надо  было  расчистить лопатами  снег, прорубить  ледяные  ступени для  пешеходов и  укрепить  лебедки для  подъема  грузов.
 Работая  днём и  ночью,  сапёры  проложили  три  параллельных тропы,  а  вдоль  каждой  из  них  протянули  тросы  и  толстые  канаты.  Для  скота сапёры построили особую  серпантинную  тропу…
К вечеру  7  ноября  1942  года почти  вся  дивизия втянулась в  Баксанское  ущелье.
Холодный  дождь  со  снегом слепил  глаза. Ветер  валил  людей с  ог. Нагруженные  мешками  и  ящиками,  бойцы шли  молча  осторожно  ступая по  скользкой тропе…»

3

« Раненых несли  на  носилках,  на  плащ-палатках,  на  шинелях. Пастухи, продвигаясь   за  первыми  эшелоном,  медленно гнали  по  ущелью огромное  стадо.

Когда же первый  эшелон добрался до  подножья  перевала и  люди  увидели  перед  собою уходящую  под  облака  стену  льда и  снега,  даже  у  самых  смелых  дрогнуло  сердце.»

«Люди  шли  медленно, часто останавливались,  не  отпуская  спасательный  трос,  по которому  тащили  за  собой разобранные  и  уложенные  в  мешки  пулемёты, миномёты, гранаты».

«Люди  стали  останавливаться  через  каждые две-три  минуты.
 Открыв  рот,  они  дышали  хрипло. Серпантинная  тропа превращалась  в  месиво

Обнаружив движение  большой группы  людей,  фашистское  командование приказало  преградить  путь  ускользающей  их  мешка  дивизии.»

4

Люди шли в   кромешной тьме…
На  четвёртые  сутки ночью,  когда головные отряды первого  эшелона приближались  к  гребню перевала,  а  остальные  вытянулись  длинной  цепью  по  тропам,  поднялся снежный буран.

На  шестые сутки передовые  отряды миновали снежную  вершину  перевала  Донгуз-орун-баши…»

Второго  июня 1942  года командующий 1-й  танковой амией фашистской  группы «Юг»
Клейст  присутствовал  на  особо  вкажном  заседании в  ставке  Гитлера.
«Клейста больше  всего  поразил сам  Гитлер.  Он  сидел .  сутулясь, нервно потирая виски,  молча слушал доклады,  а  потом  ударил  кулаком  по столу и закричал:
 – Если  я  не  получу русскую  нефть»…
«Всё  лето  по дорогам  Кабарды и  Осетии  шли  беженцы…»

5
« Два  вражеских  танка выскочили  из  станичной  улицы к самому  берегу,  постреляли  минут  пять и  ушли.  Во  взводе  Саакяна защелкали  противотанковые  ружья и дробно застучала  длинная  пулемётная  очередь.

Услышав  стрельбу, взбешенный  Перелешин закрутил  телефон  и  закричал  в  трубку:
– Ты  чего  там  стреляешь? Раньше  времени  обнаружить  себя  хочешь?.
– Фашистские  танки,  товарищ  лейтенант.
– Ну  и  чёрт  с  ними! Что  они  через  реку  поплывут чсто ли?
В  ночь  на  пятые сутки  фашисты  скрытно  начали подвозить к берегу  понтоны.
Когда  наблюдатели  доложили, что гитлеровцы,  несмотря на  огонь, закачивают наводку моста,  Перелешин  и  Левонян побежали к  берегу.
До  Терека  было  метров  триста.
– Сейчас  пойдут  вражеские  танки.  Стрелять надо спокойно. Когда  танки  дойдут  до  тех  двух  деревьев,  переведите  прицел. Дойдут до воронки,  стреляйте. 

Подобно  приближающему  урагану  загрохотали  танки.
– Спокойнее,  спокойнее!»
6

Танки  слева  и  справа.  Обходя  подбитый головной танк,  быстро приближались  к  старым  вербам. Пять  танков  скрежеща  по  камням  шли  на  окопчик.  Уже  хорошо  были  видны острые  траки  их  гусениц,  тонкие  стволы  пушек,  кресты  на  броне..

–  Прячь  ружьё, бери  гранаты! – закричал  Перелешин. Лейтенант,  схватив  две  связки  гранат и,  размахнувшись,  бросил  под  гусеницы ревущего  танка. Раздался оглушительный грохот. Второй танк  пронёсся  над  окопчиком»…

1  мая  2018