Многоразовое самоубийство

В плюще и листве

Сидишь в растрепанных стихах
В глухой домашней обстановке,
И только птичка с ветки бах
И в позе замерла неловкой.

Что ей сказать, во цвете лет
Сломавшей и крыло и шею?
Ты птица темная, поэт,
Поэтов судьбы не жалеют.

Могила скорбная твоя
Плющом останется сокрыта.
Лишь помяну строкою я,
И дворник подберет пиита,
К порядку дворик приводя.


Нерукотворность

Холодной статуи рука
При свете месяца белела,
И вся тянулась в облака,
И дотянуться не умела.

Там месяц острый, как кинжал,
Одну Венеру ждал всенощно.
Она взошла – и он бежал,
Без рук,
В искусстве непорочном.


Кладбище нерожденных

*
оно едва начинало проклевываться из-под толстой скорлупы известняка
еще не стихотворение
одно слабое предчувствие беспомощнее цыпленка
неготовое пустить в ход хотя бы детские коготки с клювом

и тут ворвались вы
всеми воплями клаксонов
волной морозного воздуха с дребезжащими далеко впереди фурами смеха
так-то конечно да здравствует жизнь
однако никто не заметил походя совершенного убийства

мое поле кладбищенских черепков полно под завязку
должно быть им судьба там оказаться
возможно не стоили затраченного кальция и фосфора рассыпающиеся кости
но тогда не кружили бы танцующие с ветром балеринки за окном
стуча маленькими пуантами по карнизу
как только вы погасите электрическую улыбку и удалитесь
в мир где молчит только музыка


*
проходите тише по кладбищу безумств
здесь бродят призраки нерожденных стихотворений
и спят все неосторожно не совершенные поступки
а под тем маленьким безымянным холмом
в самом дальнем заросшем терном углу боженивки
лежите вы счастливый сумасшедший
успевший умереть раньше всех
и не встретиться лицом к лицу с унылой каргой благоразумия


*
когда бы Жак Превер
достал из шарманки свой пистолет
и всех застрелил
это была бы грустная но заслуженная смерть
однако умереть по осторожности
все-таки чересчур даже для приличного стихотворения


*
куда только смотрит религиозная лирика
в землю или в небо
тогда бы не произнесла ни звука
но кажется она научились говорить с закрытыми глазами
собственно обычное дело
просто интересно с кем
мне и матчасти бы за глаза


*
если же все доставать изнутри
там могут найтись непереваренные остатки ужина
что конечно врагу
но не обязательно в таком виде


*
вот пробую читать не открывая
гораздо лучше идет
ни разу не споткнулась о брошенное беспризорное слово
да и к чему бы стиху посторонний
тот же автор перекатывающий булыжники фраз и запруживающий его живые артерии
только-то и приставленный мешать свободному движению крови и лимфы прозрачного ручья поэзии


*
когда на меня посмотрела бездна
а я перед ней благоразумно поставила зеркало
разговор тоже получился увлекательный
вся неприятность в том что попадаешь под перекрестный обмен мнениями

хотелось бы еще знать кто латать будет
от моего одни дырки остались
может так и было


*
как я могу угадать хороший человек или например поэт
когда он и сам не знает
если пишет плохие стихи наверное хороший
вот Зоткин когда вспомнит что он молодец тоже может
что оставляет надежду на человечество
а потом одумается и убьет последнюю насмерть
все ради одной чистой слезы поэзии
которая любит стихи и поэтов равно так же


*
ночь спрятала хрустящий фантик за резинку чулка
и удалилась совершать многоразовое самоубийство
все равно уже усталая и посеревшая на просвет
тогда проснувшийся яндекс наконец донес застрявшее в голубиных лапах вечернее письмо
похожее на приглашение на казнь

ничто не выглядит нелепее опоздавшего анонса
когда все остались живы
и если умрут то исключительно от скуки среди приклеенных к пустым местам зрителей
раз самурайское искусство удаления вовремя дано только гениям и проституткам
даже не уверена что первые бескорыстнее


Время приготовления

самое безмятежное раннее утро
а я уже вижу как закат хоронит отходящий день
в красных от работы ладонях
напрасно он не поканчивает заодно с памятью
она ничуть не моложе
как можно верить в то что все хорошо закончится
если даже заводная стрелка знает когда это случится

до смерти еще целая жизнь минут
где каждая отравлена ожиданием
еще можешь крикнуть солнцу эй там поосторожней на западе
будто какое-нибудь эй удержит падающий с неба апельсин
как только у ночи наступит время сбора урожая
что впрочем дает возможность заранее хорошо подготовить последнее слово
когда я дождусь финального заката
оно будет определенно
я так и знала


Лоскутки

давным-давно в начале июня
когда я уснула в саду под черешней
налетели голодные грачи
и вместе с красными ягодами растащили мое сердце по сторонам света
а ты приславший их
до сих пор собираешь лоскутки по миру
чтобы однажды принести его целиком в заснеженный сад
под качающуюся на ветру тень срубленного дерева