Сказание о дневных и ночных дверях

Дневные двери совести моей
Обречены на дружеские встречи.
На них рукой великого предтечи
Начертано: войди.
               И: не убей.
Входили,
      наносили светский хлам.
Слова предтечи меркли и стирались,
И лозунги с входящими менялись,
И срочно перестраивался храм...
Отбросить бы от Жизни лет полста,
И занавесить двери сонным мраком,
Чтоб Временем зашитые уста
Ушли -
   и возвратились тайным знаком.
Чтоб на пороге,
             душу бередя,
Раскинулось прижизненным разгулом
Седалище вампира и вождя
И трон,
     что обернулся жидким стулом.
Чтоб вышел я и не перешагнул
Через порог,
          но выпал из забвенья,
Чтоб враг народа не нашел спасенья,
Нырнув с моста в небесную волну.
Чтоб сонным миром правил стук и гром,
Чтоб убивавших тоже убивали...
Полсотни лет стояли за углом
И,
 улыбаясь,
        руки умывали.
Я хлопнул дверью,
               разорвал уста,
Улыбкой на улыбку отвечая:
Давно уже горит звезда другая
Над парапетом древнего моста.
Запекшаяся рана в пустоту
Водою омовенья трупов смыта,
А память,
       словно птица на лету,
Давно в зенит грядущим раем вбита.
Давно простили всех врагов народа,
Перешерстили умерших вождей,
Но слышен стук тридцать седьмого года
В ночные двери совести моей.