Народы тишины хотят

                ...Спасенья чашу наполняли
                Беспенной, мерзлою струей,
                И за здоровье ТЕХ и ТОЙ
                До дна, до капли выпивали!..
                Но ТЕ в Неаполе шалят,
                А ТА едва ли там воскреснет...
                Народы тишины хотят,
                И долго их ярем не треснет.
                Александр Пушкин.

"А все ли понимал великий Пушкин,
"Марая лист" таким чудесным слогом,
Живя во время подлого царизма,
Затравлен кликой особей злодейских?".

Прорвались нынче вновь мамоны шлюзы -
Капитализм людей впряг в неорабство,
Торгашество приволье оскверняет,
Везде шустрят корыстолюбства лики.

Но уж хлебнул народ Советских песен
(И вкус их ностальгией отдается), 
Изведал прелесть ароматов чистых,
Не замутненных хлябью капитала,

Вкусил свободы бескорыстья жизни,
Познал тепло заботы Государства,
Без гнета лиходейства, обиранья...
Без фраз прегнусных: "то твои проблемы...".

Да, Пушкин думал, что ярем не треснет,
Коль мира - тишины хотят народы.
И так было..., но не должно быть вечно,
И время Мира на Земле настало!..

Уж устарело изреченье древних:
"К войне готовься, коли хочешь мира".
Уже "мечи" содеянны такие!.. -
"Ужасней всех "ВеВе" зарядов сильных!..".

Одним из первых - Сахаров то понял!
"И коммунисты, славные "ребята"
(Не те, что подлость партбилетом крыли),
Когда неофашизм "мечи" им - к горлу...,

О Счастье!, не пошли - отпор дать боем,
А... без Союза предпочли остаться
(На время, мудро!, словно Ленин - в Бресте...),
Но уберечь народы от страданий

В кипящей "каше" атомного ада".
Настали новых времена условий!
Да, тот дурак, кто думает, что надо
Копить запасы "пушечного мяса",

Наращивать металл-энергий мышцы,
Искать тренировать бы где зло-мускул...".
И если б Пушкин дожил до Энергий
(Плутоний и уран, дейтерий - тритий...),

С его Умом (в Любви к Кастальским сестрам),
Он "намарал" бы на листах летучих
И на скрижалях интернета чуда,
Чтоб люди подавляли агрессивность

В себе всегда, спокойствие хранили, -
Разрушили чтоб ходом мирной жизни
И ярма все, и тьму обскурантизма,
И все к войне тропинки и дороги.